Машина Времени. Полвека в движении - Михаил Марголис

Скачать книгу

а рок-н-ролл. И тут мне какую-то пургу гонят. Сидит странный мужик, книгу читает. Вы рок давайте!

      Казалось бы, зрители так должны рассуждать. Но они сидели и слушали. Звучали, конечно, отдельные посвисты, но быстро стихали. А если кто и оставался в недоумении, то во второй, хитовой, части концерта получал полный оттяг.

      В дальнейшем программа «Маленького принца», не знаю с какого перепугу, дополнилась, помимо текста Экзюпери, стихами Арсения Тарковского, Михаила Анчарова, даже из Януша Корчака, кажется, я что-то читал. Но это было уже после глобальных перемен в группе, когда Кавагоэ с Маргулисом ушли.

      Кава, конечно, жутко конфликтный человек был, ни с кем не сходился. После каждого концерта от него какой-то негатив шел. Всегда был чем-нибудь недоволен.

      Меня это, правда, не касалось. Претензии адресовались в основном Макару. Хотя нет, наибольшее раздражение у Кавы, по-моему, вызывал недолго побывший в «Машине» клавишник Александр Воронов. Вот ведь действительно был абсолютно чуждый группе человек. Гуля звал его «припи» – припудренный. Саня Заборовский, светооператор «машиновский», над ним издевался со страшной силой. У Воронова был какой-то самодельный синтезатор, который требовалось настраивать с тонкостью уникальной, за три часа до концерта. Он это и делал. После чего появлялся Заборовский, выключал синтезатор на хрен из сети, включал какую-то свою бритву и начинал бриться. Воронова это просто выводило из себя».

      «К 79-му году напряжение в команде наросло совсем жуткое, – объясняет Макаревич. – Во многом, наверное, из-за того, что мы ничего нового сочинить не могли. То ли все музыкальные возможности друг друга исчерпали, то ли еще что-то. Требовалась какая-то подпитка извне, которой не было. Мы ругались-мирились, ругались-мирились, а потом случился серьезный скандал. Художники с Малой Грузинской, пребывавшие в тот период со своим творчеством примерно в том же полулегальном состоянии, что и «Машина», попросили нас сыграть у них в подвале. Я счел такое приглашение высшей честью. Кавагоэ же заподозрил, что я, втихаря от него и Маргулиса, рассчитываю вступить в союз этих художников, а своих друзей (то есть группу) использую задарма, чтобы добиться поставленной цели. Это меня обидело страшно. Играть бесплатно Кава не хотел, да еще говорил: «Подумаешь, художники. Пусть приходят к нам на сейшен, покупают проходки и слушают». Перед концертом Кава основательно напился. Сыграли мы отвратительно. После чего я сказал: все, до свидания, с Кавой больше не играю».

      Расспросить Сергея Кавагоэ об этом конфликте я не успел, но когда-то он поведал о нем своему заокеанскому знакомому Борису Бостону, и тот пересказал воспоминания Кавы о знаменательном сейшене у художников так: «Все началось с того, что на традиционной предконцертной разминке норма «для вдохновения» была превышена вдвое, а Мелик-Пашаева вообще упоили вусмерть. Первое отделение Ованес еще кое-как крепился и, выпучив глаза, бессистемно двигал ручками, то напрочь

Скачать книгу