LITMIR.BIZ

Скачать книгу

рассчитывать на особое снисхождение. Хоть и нетрудно было предвидеть ответ, продиктованный могуществом этого солдата, благоразумнее было убедиться заранее.

      Первый консул написал генералу Сульту и другим генералам, которым более всего доверял, спрашивая их мнения о предлагаемых переменах. Он еще не принял решения, говорил он, думает о том лишь, как будет лучше для Франции, и хочет, прежде чем решиться, знать мнение своих полководцев. Он не сомневался в ответе, но ожидаемые заверения в преданности смогли бы по крайней мере послужить примером и воодушевить прохладные или строптивые умы.

      Снисходительность Европы, хоть и вероятная, вызывала куда больше сомнений. С Великобританией шла война, значит, и думать о ней не следовало. Новые отношения с Россией позволяли вообще к ней не обращаться. Оставались Испания, Австрия, Пруссия и княжества. Испания слишком слаба, чтобы отказать ему в чем бы то ни было; но пролитая кровь Бурбона требовала подождать несколько недель, прежде чем обратиться к ней. Глубокое безразличие Австрии ко всему, что не задевало ее интересов, не стало неожиданностью. Но в деле этикета она была капризна, придирчива и ревностна, ибо представляла один из старейших и именитых дворов. Не так просто заставить главу Священной Римской империи пополнить список государей еще одним императором – ибо предпочтение было отдано именно этому титулу, звучавшему величественнее и воинственнее королевского.

      Легче всего было расположить к себе Пруссию, несмотря на ее недавнее охлаждение. Так, в Берлин немедленно послали гонца, с приказом Лафоре встретиться с Гаугвицем и узнать у него, может ли Первый консул надеяться быть признанным королем Пруссии в качестве наследственного Императора Французов. Спросить молодого короля следовало так, чтобы он живо ощутил пылкую благодарность к горько обиженной на него Франции. Лафоре приказали не оставлять никаких следов этого демарша в архивах миссии. В отношении Австрии употребили имевшееся под рукой средство, прощупали Кобенцеля, который демонстрировал Талейрану неумеренное желание понравиться Первому консулу. Талейран как нельзя лучше подходил для таких переговоров. Он получил от Кобенцеля самые удовлетворительные слова, но ничего определенного. Для полной уверенности следовало писать в Вену.

      Таким образом, прежде чем ответить Сенату, Первому консулу пришлось ждать около двух недель и позволять творцам его нового величия делать их дело.

      Король Пруссии выказал наилучшее расположение. Переметнувшись к России и тайно объединившись с ней, теперь он опасался, что слишком далеко зашел в этом направлении и сделал слишком заметным свое осуждение случившегося в Эттенхайме. Лафоре едва успел произнести первые слова, как Гаугвиц поспешил заявить, что король Пруссии без колебаний признает нового Императора Французов. Фридрих-Вильгельм готовился, конечно, к новой порции осуждения со стороны неуемной клики, суетившейся вокруг королевы [Луизы], но он умел пренебрегать ее осуждением в интересах королевства.

Скачать книгу