Фатум. Том четвёртый. На крыльях смерти - Андрей Воронов-Оренбургский

Скачать книгу

тотемный столб из цельного кедра, покрытый резьбой лучших мастеров. Ближе к воде, там, где были вырыты ямы и куда еще днем сбросили убитых им рабов, теперь уже торчали домовые столбы его будущего жилища. Чокто пьяно облизал пересохшие губы и устало оперся на один из столбов. Где-то ниже, у самой воды, послышался звонкий смех. Девушки отмывали одежду и расчесывали гребнем волосы.

      Он вдруг почувствовал, как что-то горячее залило его грудь и заставило сжаться сердце. Сами собой на ум пришли слова матери, умершей при родах три зимы назад: «Охотник без жены – что дом без очага».

      Хмурый и мрачный, он опустился на землю. Думая о девушках, ему почему-то припомнилась одна из старух, которая успела плюнуть ему в лицо прежде, чем его топор сделал свое дело. Худая, старая, с провалившимися сухими щеками и длинными спутанными волосами, похожими на седую гриву старой волчицы, она неуловимо напоминала шехалису его мать. Кожаная кухлянка ее была разорвана, обнажая смуглые костлявые плечи и тощие, будто раздавленные, отвислые груди, давшие жизнь многим и истощенные материнством.

      Чокто обхватил голову руками, сдавил ее так, что вздрогнули и взбугрились глубоким рельефом мускулы. На какой-то миг ему почудилось, будто он поднял топор на свою мать. С минуту он продолжал сидеть без всякого движенья, слушая глубокие вздохи черной ночи, шумливый прибой, играющий прибрежной галькой, затем тяжело завалился на бок, точно проваливаясь в омут…

      Чрезмерное возлияние перебродивших винных ягод крутило живот, вызывая спазмы. Чокто хватал ртом сырой воздух океана, но плоть продолжало корежить и трясти; он купался в испарине и несколько раз его крепко вывернуло наизнанку так, что он харкал уже желчью, а ягодицы сводила судорога.

      Под утро ему приснился сон, что часто приходил к нему по ночам. Волею случая несколько зим назад ему пришлось быть свидетелем смерти матери. Он возвращался с охоты и был уже неподалеку от родной деревни, когда услышал в кустах орешника какой-то невнятный шелест. Сжимая ружье, он осторожно, часто замирая, шаг за шагом стал приближаться к зарослям, покуда не достиг цели. Когда просунутый ствол старой английской кремневки раздвинул багряную листву, перед ним открылась картина, которая заставила крепче сжать рот. На траве лежала его мать. Густые, с проседью волосы разметались по земле, широкий подол ее замшевой кухлянки был задран, голые ноги раздвинуты. Ун-па-сичей – Идущая берегом – рожала.

      Чокто видел, как минута за минутой появлялась на свет его восьмая по счету сестренка. Сначала на свет объявилась лысая, с редкими, что черный пух, волосами головка, величиной чуть больше его кулака, глаза-щелки были крепко закрыты, отчего сморщенное, как у старичка, лицо взирало на мир малость сварливо…

      Идущая Берегом не проронила ни звука, только зеленые от травы пальцы скребли землю. «Этот шорох я и услышал», – мелькнуло в голове Чокто. Мать, закусив рукоять ножа, терпеливо ждала, и только время от времени, когда боль схваток усиливалась, ее белые зубы крепче

Скачать книгу