LITMIR.BIZ

Скачать книгу

так мало силы воли и способности что-нибудь переносить. А что делает он, не хочу и думать. Ему, верно, и легко и не скучно, и он не плачет, как я. Мне оттого не стыдно, что я одна, что журнал мой я не пишу почти и он перестал смотреть, не написала ли я, и что именно написала.

      Не решаюсь лечь одна, я слабею, чувствую, что скоро Таня из гостиной услышит, что я плачу, и мне станет стыдно, а я так была благоразумна целый день.

      3 ноября. Странное чувство: посреди моей счастливой обстановки постоянная тоска, страх и постоянная мысль о смерти Левы. И всё усиливается это чувство, с каждым днем. Нынче ночью и все ночи такой страх, такое горе; нынче я плакала, сидя с девочкой[18], и ясно мне делалось, как он умрет, и вся картина его смерти представлялась.

      Это чувство началось с того дня, как он вывихнул себе руку. Я вдруг поняла возможность потерять его и с тех пор только о том и думаю. Живу теперь в детской, кормлю, вожусь с детьми, и это иногда меня рассеивает. И часто думаю я еще, что ему скучно в нашем бабьем миру, а я чувствую себя до того неспособной сделать его счастливым, чувствую, что я хорошая нянька – и больше ничего. Ни ума, ни хорошего образования, ни таланта – ничего. Я бы уж желала, чтоб случилось скорее что-нибудь, потому что, наверное случится, я это чувствую. Заботы о детях меня иногда развлекают, а в душе нет радостного чувства ни к чему, как будто пропало всё мое веселье.

      Часто предчувствовала я прежде дурное, недружелюбное чувство Левы ко мне, может быть, и теперь он чувствует ко мне тихую ненависть.

      1865

      25 февраля. Я так часто бываю одна со своими мыслями, что невольно является потребность писать журнал. Мне иногда тяжело, а нынче так кажется хорошо жить со своими мыслями одной и никому ничего о них не говорить. И чего-чего не перебродит в голове.

      Вчера Левочка говорил, что чувствует себя молодым, и я так хорошо поняла его. Теперь здоровая, не беременная, я до того часто бываю в этом состоянии, что страшно делается. Но он сказал, что чувство этой молодости значит – я всё могу. А я всё хону и могу. Но когда пройдет это чувство и явятся мысли, рассудок, я вижу, что хотеть нечего и что я ничего не могу, как только нянчить, есть, пить, спать, любить мужа и детей; что есть, в сущности, счастие, но от чего мне всегда делается грустно, как вчера, и я начинаю плакать.

      Я пишу с радостным волнением, что никто не прочтет этого, и потому нынче я искренна и не пишу для Левочки. Он уехал, он бывает теперь со мной мало. Но когда я молода, я рада не быть с ним, я боюсь быть глупа и раздражительна. Дуняша говорит: «Граф постарел». Правда ли это? Он никогда теперь не бывает весел, часто я раздражаю его, писание его занимает, но не радует. Неужели навсегда пропала в нем всякая способность радоваться и веселиться?

      Он говорит жить в Москве на будущую зиму. Ему, верно, будет веселей, и я буду стараться, чтоб мы жили. Я ему никогда не признавалась, правда, что даже с мужем, с Левочкой, и то можно хитрить невольно, чтоб не показать себя в дурном свете. Я не признавалась, что я мелочно тщеславна,

Скачать книгу