LITMIR.BIZ

      Александр. Семердино, 15 августа 1828 года

      Благодарю за армейские вести. Вот государь и в Одессе, и на некоторое время. Мне все чудится, не сладят ли там конгресс, и Воронцова посадят первым уполномоченным, чего я, однако же, не желаю, это было бы в пользу султана, а не нашу. Да наш государь молодец: конгресс бы не мешал нам идти вперед. Я видел с удовольствием, что в «Журналь де деба» есть статьи против нас, кои другой государь, как наш, верно бы, не пустил в публику; но Николай I имеет что-то великое, действует и храбро, и великодушно, презирая толки, догадки. Славно идут дела Каподистрии, а как были плохи. Бог моих греков выручает. Как хорошо письмо Каподистрии патриарху, в ответ на его предложение покориться султану! Веллингтон и Меттерних играют какую-то двуличную роль. Смерть Каннинга положила начало падению Англии; влияние ее заметно упадает. Английский новый посол – мой приятель; мы были вместе в Неаполе секретарями посольств. Тогда он назывался S.William a Court. Он был очень язвительным, но не обещал больших способностей. Я боюсь за старика Варлама: в Бухаресте зараза не прекратилась. Отчего мы не посылаем агента в Грецию, как французы? Кажется, хорош бы был на это место Булгари или Катакази.

      Вчера прогуливаюсь я верхом возле деревни Кресты, у пашни, вижу ребенка, четырех или пяти лет, бегущего ко мне, крича: «Ай, батюшки», – да во все горло. Я к нему подъехал и вижу, что с одной стороны бежит за ним мать, а с другой – престрашный волк. Я ребенка тотчас поднял к себе на лошадь, он дрожал и всего меня, с позволения сказать, от страха обделал. Волк бежал тихо, не ду мая его трогать. Такого большого я не видывал; я его проводил до опушки леса, куда он и скрылся. Много этих злодеев гуляет что-то. Сегодня мать принесла мне на поклон из благодарности полотенце. Я его взял и буду хранить, как почетное знамя.