Хорёк - Алексей Иванников

Скачать книгу

мы шли «нах хаузе», там мы «эссали» и «тринкали», а потом – после всех дел – «шлафали». Вы не поняли? Наверно, и не всякий немец понял бы то, что я сейчас сказал, бурую смесь немецкого с нижегородским, так сказать. Нам же преподавали это три, и в самом конце школы – четыре раза в неделю, так что даже тот, кто не хотел напрягаться, вынужденно вполне прилично осваивал язык. Того словарного запаса, что в нас впихивали, разумеется, оказывалось слишком много для обычных средних людей, и богатство выветрилось и улетучилось со временем, но основа до сих пор. Я, наверно, до сих пор мог бы объясниться с немцем и понял бы его, несмотря на полное отсутствие практики. Кстати, во время учёбы мы практикой занимались: точнее, учителя склоняли нас к поддержанию контактов с нашими сверстниками из берлинской школы, имевшей налаженные давно связи. То есть в Берлине имелась русская спецшкола, которую явно по приказу свыше случили с моей спецшколой, и однажды мне домой пришло пухлое письмо, обклеенное немецкими марками. Далёкий немецкий сверстник – то ли Курт, то ли Вернер, не помню точно – на корявом русском описывал свою жизнь и учёбу и предлагал стать бриффройндем. Что это такое? Друг по переписке: ничего особого не означающий статус, просто мы могли писать друг другу письма, тренируясь в языке и заодно в поддержании международных, так сказать, связей. Мир, дружба, фройндшафт: неужели не слышали? Они ведь тоже играли в пионеров: только у нас это выражалось в красных галстуках, у них же галстуки были синего цвета, так же как и пилотки.

      Вот это я особенно запомнил: среди присланных однажды в нашу школу предметов имелись синие галстуки и плотные синие пилотки, одна из которых в конце концов оказалась у меня. Очень уж она мне понравилась и запомнилась, так что я даже хотел спереть её у одноклассника, счастливого владельца. Дело однако удалось решить мирным способом: присланные из ГДР предметы распределялись между всеми, и мне тоже достались какие-то значки, которые я в конце концов и выменял на пилотку. Я помню, как любил щеголять в ней: вряд ли кто-то понял бы меня, если бы я делал это на людях, и тем более во дворе и его ближайших окрестностях, набитых начинающими и продолжающими гопниками. Я мог со спокойной душой делать это дома и ещё в школе – где надо мной не стали бы издеваться. Школа, надо признать, вообще оказалась гуманным местом. Я хочу сказать: что если бы попал в другую школу, то наверняка пережил бы гораздо больше трудностей. Там же дело ограничивалось минимумом: присвоением пусть обидных, но не смертельных кличек, редкими конфликтами на личной почве и различными сложностями в учёбе. Кличка? Та же самая, что я называл вам: Хорёк. Помню, как-то смотрели мы с Сергеем фильм у него дома, где среди главных героев числился маленький и шустрый зверёк. Он мне так понравился и запомнился, что ещё какое-то время я говорил о нём в школе, пока всем не надоел: и в отместку меня назвали Хорьком, чтобы обидеть и унизить.

      Конец ознакомительного фрагмента.

      Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

      Прочитайте

Скачать книгу