LITMIR.BIZ

Скачать книгу

18: 19); друг верный – сокровище одушевленное. Друг верный дороже золота и множества драгоценных камней… Друг верный – пристанище для упокоения. А если он отличается благоразумием, то это еще драгоценнее!..» [1, с. 234]. О Григории Нисском – о друге своем – пишет святитель. Пишет не как монах. Пишет как просвещенный христианин и живой человек. Тепло и поэзия его души светятся в избираемых им фразах и заимствованиях. Не скрывает святитель своего чувства, лелеет его и являет в своей речи.

      Григорий Нисский в одном из писем разражается речью о причиненной ему несправедливости со стороны одного из епископов. (письмо Епископу Флавиану). Гневается явно святитель, изливает свои переживания в связи с творимым в отношении его епископом – собратом. «Но оскорбление людей свободных и нанесение бесчестия равночестным, какими законами узаконено?» – восклицает Григорий [8, с. 247]. Сдерживается святитель, но не лицемерит и – возмущается, возмущается. Кипучая и честная его натура никак не может забыть нечестия в отношении себя, не может, и волю ей дает наш святитель, не видя в том укора себе как монашествующему.

      Василий Великий более сдержан в своих речах в сравнении со своими сподвижниками. Но и его живая, полная чувств, переживаний натура заявляет о себе в его словах. Василий ищет «объять всю вселенную» [выражение его друга Григория Богослова; 1, с. 764]. Объять – и это важное – братски, с пристрастием, с любовью, с желанием поддержать все и вся, уврачевать нестроения и боли (в этом его полная любви к человеку натура).

      Вот Василий взывает к человеку, чтобы он внял себе самому и в себе открыл Божий мир. «Внемли… и подивись, какое приличное виталище устроил разумной душе наилучший Художник… [10, с. 125]. Вот обрушивается он – именно обрушивается! – на ищущих богатства, корысти людей. Ср.: «Промышляй о настоящем и о будущем, и не утрать последнего ради гнусной корысти» [10, с. 190]. Вот проговаривается Василий, что не любит (не любит!) незаконченных дел [10, с. 140]. Вот пишет он постигшем человеков голоде, пишет о том, как плакал он о бесплодии полей [10, с. 177]. Вот задерживается его взгляд на том, что и сам Христос плакал (о Лазаре; Ин. 11: 35). Вот замечает он, что Господь «вкушал и вкушал, и пил, не Сам имея в том нужду, но (нам) оставляя меру и предел необходимых ощущений души (разрядка авторов)» [10, с. 131].

      Во всем, что ни становится предметом его мысли, являет себя Василий человеком, в котором богословие не вытеснило интерес и симпатию к живому.

      Приведенное о тринитариях – приведенное о живости их душ – видится не случайным, но выражением утверждения и развития ими учения о Святой Троице. Святая Троица, в отличие от Бога ветхозаветного, не требовала от человека забвения человеческого в нем, что порождало такую реалию, к примеру, как фарисейство (хладное богословие и лицемерная жизнь). Напротив, Святая Троица востребовала в детях своих – людях – радость и приятие жизни. Приятие жизни, в коей светло сопрягаются и любовь к Богу, и переживание светлых человеческих чувств (последние освящаются единением с Создателем).

      …Возвышенные

Скачать книгу