LITMIR.BIZ

      И долго спор их длиться мог,

      Но вдруг раздался в дверь звонок.

      «Ура!» – вскричали дети,

      Забывши о запрете,

      Что устанавливала мать,

      Помчались дружно открывать.

      И, подойдя поближе,

      Спросили: «Это ты же

      Пришла, бабуля наша,

      Чтоб не было нам страшно?»

      Но странно, что сначала

      В ответ она молчала.

      Затем в тиши той гробовой

      Раздался вдруг собачий вой.

      «Бабуль?» – спросила Сонька.

      А ей в ответ тихонько:

      «Открой мне, внучка, это – я

      За дверью, бабушка твоя».

      Но разошлась до лая

      Собака чья-то злая.

      А голос повторял извне:

      «Открой же, внучка, дверцу мне».

      Слова услышав эти,

      Переглянулись дети.

      А рассмотреть через глазок

      Олежка ничего не смог.

      Ему тут Сонька тихо

      Шепнула: «Принеси-ка

      Пока наш ключ сюда скорей.

      Открыть, наверно, надо ей.

      Хотя за шумом этим всем

      Сам голос не узнать совсем».

      Тогда Олежка сбегал в зал,

      А, возвратившись, он сказал:

      «Всё очень странно это:

      Ключа на месте нету!

      Чтоб не остаться взаперти,

      Его должны мы вновь найти».

      В шкафу, под ним искали,

      Вокруг, на кухне, в зале.

      Проверив тумбы и кровать,

      По новой начали опять.

      «Наверно, это снова

      Проделки домового!

      И, видно, он наш ключ унёс!» —

      Сказал Олежка и до слёз

      Довёл сестрёнку этим.

      «Ох, бедные мы дети! —

      Она вздохнула. – Вот теперь

      Нам не открыть входную дверь.

      Без папы и без мамы

      Одни и навсегда мы!»

      Олежка ж ей: «Ты, Сонька,

      Трусливее гусёнка!

      За стенку в те проёмы

      За домовым пойдём мы,

      Чтоб наказать и ключ забрать,

      А слёз напрасно ты не трать.»

      «Зато я – не Олежка,

      Печёный сыроежка,