LITMIR.BIZ

Скачать книгу

к себе. – Какой синяк? Где? – Осмотрев лицо, она недовольно проворчала: – Нет никакого синяка, что вы выдумываете?

      Том обиженно засопел, исподлобья глянув на улыбающегося брата. Зачерпнул кашу и отправил в рот полную ложку. Ребята разом громко заржали. Том покосился на них, медленно пережевывая пищу, опустил глаза и… Тошнота подкатила к горлу. Он закашлял, выплевывая кашу обратно в миску. Тщательно очищая рот. Вылетая из-за стола и бросаясь к ведру с чистой водой.

      – Что случилось? – строго спросила мать.

      Том ткнул пальцем в свою тарелку, куда Ральф умудрился подсыпать дохлых мух, пока Яков его отвлекал.

      – Подумаешь, мухи, – философски произнес отец. – Не будет рот разевать.

      – Старый черт! – заругалась Марта. – Я вот вам еду портить! Я тут готовлю-готовлю, только чтобы вас, дармоедов, накормить, а они мне мух ребенку в тарелку подкладывают! А ну, кто жрать это будет?

      – Скорми уткам, – хихикал Яков. – Ну, ведь весело ж получилось.

      Том прищурился, сжал губы и ничего не сказал. Выбежал прочь. Мухи – это самое безобидное, что его братья могли придумать. Отец, наверное, видел и ничего не сказал. Ну, как так можно? Он опять голодным остался…

      У них в семье был установлен определенный порядок. Если отец поел, то и ты обязан успеть поесть. Если ты встал из-за стола, значит, теперь только на следующий прием пищи подойдешь к нему. Отец не разрешал таскать с кухни ничего, даже черствую краюху хлеба. А из-за братьев он частенько оставался голодным. Нет, они не издевались над ним открыто и при родителях, они делали это исподтишка, бывало что и поколачивали, если он отказывался выполнять их работу. Отец смотрел на это сквозь пальцы, хотя особо обижать не разрешал, говорил, что так закаляется характер. Матери было не до него. Том был поздним ребенком, нежеланным, поэтому и рос, как сорняк в огороде, у всех бельмом на глазу.

      Он сидел на берегу, свесив ноги с обрыва, и наблюдал, как на той стороне девки купаются на мелководье. Настроение отвратительное. И есть уже не хочется. Зато хочется набить кому-нибудь морду. До крови.

      – Ты чего тут? – сел рядом Густав. – Говорил же, что после обеда придешь.

      Том не ответил, отвернулся.

      – Опять со своими поругался? Что на этот раз?

      – Я съел целую ложку мух с кашей, – буркнул Том.

      Друг захохотал.

      – Ну и как, вкусно?

      – Хочешь попробовать? – зарычал он.

      – Поплыли на ту сторону, Эмиль утром на рыбалку ушел, может быть, уже что-то поймал, – легко спихнул Густав его с обрыва. Том ловко съехал на пятках вниз. Скинул с себя рубаху, штаны и боты. Все плотно свернул и перетянул ремнем, чтобы не развалилось. Повернулся к Густаву и обреченно вздохнул, глядя, как тот распаковывается: сначала боты (у друга они были из тонкой телячьей кожи и идеально облегали ноги), потом котту из тонкого льна, затем батистовую рубаху, штаны и наконец-то брэ. Вот ради брэ цвета топленого молока и стоило на него пялиться. Они с Эмилем брэ не носили и вообще не понимали, зачем оно надо. Густав говорил, что так штаны

Скачать книгу