LITMIR.BIZ

      Той ночью луна стояла высоко в небе – полная, несказанно прекрасная; на снегу повсюду лежал синий отсвет. По пути я открыла книжицу Яги и отыскала заговор для убыстрения бега. Я тихонько пропела его лошадям, те вслушались, насторожив уши, а в следующий миг ветер, сделавшись плотнее и глуше, больно надавил на щеки и ослепил глаза. Замерзшая Веретенка бледно-серебристой дорогой протянулась вдоль тракта, а на востоке впереди нас росла тень – росла и росла, и вот кони обеспокоенно замедлили бег и остановились вовсе – не понадобилось ни окрика, ни движения поводьев. Мир словно застыл.

      Мы стояли под небольшой обтрепанной купой сосен. А впереди высилась Чаща – отделенная от нас сплошной каймой нетронутого снега.

      Раз в год, когда земля оттаивала, Дракон уводил всех неженатых мужчин старше пятнадцати лет к границам Чащи. Он выжигал вдоль опушки бесплодную, черную полосу, а мужчины шли за его огнем и посыпали землю солью, чтобы ничего там больше не росло и не пускало корни. Клубы дыма хорошо просматривались из любой деревни. Видели мы, как чад поднимается к небу и по другую сторону Чащи, в далекой Росии; мы знали: там проделывают то же самое. Но всякий раз, дойдя до границы под сенью темных деревьев, огонь гас сам собою.

      Я вылезла из саней. Борис поглядел на меня, в лице его читались страх и напряженность.

      – Я подожду, – сказал он.

      Но я знала: тому не бывать. Сколько он будет ждать? И чего? Ждать здесь, в тени Чащи?

      Я представила, как мой отец ждал бы Марту, если бы мы с нею поменялись местами. И покачала головой. Если мне удастся вывести Касю, наверное, я смогу переправить ее в башню. Я надеялась, Драконов заговор нас впустит.

      – Поезжай домой, – велела я, и тут меня внезапно обуяло любопытство, и я спросила: – У Марты все хорошо?