Мы были в этой жизни - Эдуард Говорушко

Скачать книгу

оно понадобилось?

      Чтобы, как говорится, спать спокойно. Он не мог не знать, хотя бы от своего ссыльного племянника Ефима Говорушко, сколько бывших военнопленных с подобной биографией томились в сибирских лагерях. В школе, конечно, не подавал вида, был деловым и общительным, хотя часто и озабоченным в ожидании намечавшихся проверок из РОНО… Но дома расслаблялся, если так можно назвать желание не скрывать своего настроения. Чаще всего помню его молчаливым, редко улыбающимся, напряжённым. И, несмотря на индульгенцию от Бюро райкома партии, нервно вздрагивал, услышав поздний стук в дверь. Как-то объяснил: в украинских лесах ещё, мол, скрываются бандеровцы и бывшие полицаи, их там гоняют, так они перебегают к нам… В этих обстоятельствах ходатайство об освобождении Давида Раймера для самого отца, как я понимаю теперь, действительно было делом рискованным.

      Между прочим, в Поболово жили несколько семей репрессированных, обвинённых в тридцатых годах чуть ли не в шпионаже в пользу Польши. Все пропали бесследно. Отец по просьбе родственников составлял письма в областное отделение КГБ, чтобы узнать о судьбе исчезнувших людей. В конце концов именно к нему в начале шестидесятых годов приехал представитель этой могущественной организации и на доверительной основе не только сообщил нужные сведения для передачи родственникам, но и имя доносчика, жителя соседней деревни Лиски. Имя это, однако, запретил обнародовать, якобы для того, чтобы не нанести вред детям этого человека, которого к тому времени уже не было в живых.

      Отец, рассказывая мне об этом, не скрывал удовлетворения от доверия такого рода со стороны органов. Не исключено, решил, что вот теперь-то может спать спокойно…

      В первое послевоенное десятилетие, а то и позже, беззаботным и счастливым отца я практически не помню. Разве только когда в доме появлялись гости, он, будто бы «по должности» хозяина, становился радушным и весёлым.

* * *

      С наступлением тёплых июньских дней и летних каникул мы с Геной переселялись на сеновал, объясняя родителям, что там лучше спится. Было очень удобно: по вечерам «гуляли» ухажёрами допоздна, а рано утром вставали на работу в колхоз, разбуженные звуком тугих молочных струй в подойное ведро где-то около пяти часов: мама доила корову.

      Кстати, работать летом в совхозе или колхозе родители приучали нас с девяти-десяти лет: нечего, дескать, «лынды бить». Что означала эта присказка, я и сейчас не знаю, но звучала вдохновляюще. Традиционным занятием для мальчишек этого возраста стало сколачивание ящиков в совхозном яблоневом саду. Изготовить их надо было множество – урожай яблок в те времена был необычайным. Платили от выработки, несколько копеек за ящик. Позже нужно было снимать яблоки специальным шестом, съёмом, аккуратно, чтобы не повредить плод. Многие ходили и в ночное. В колхоз ходили с 12–13 лет: на лошадях бороновали картошку, потом окучивали. Гоняли и лошадей в ночное, проводя романтические часы у костра. С началом уборки зерновых трудились на соломокопнителе

Скачать книгу