LITMIR.BIZ

Скачать книгу

и слезы катятся у меня по лицу, попадая в рот, еще сохранивший сладость недавно съеденного мороженого «крем-бруля», – папа, почему ты не заступился за Хану?

      – А что я мог сделать, по-твоему?

      – Крикнуть Кулаку: «Не смейте бить!»

      – Ужасно бы меня Кулак испугался! – невесело шутит папа.

      – Ну, убить его! Чтоб он помнил!

      – А чем убить? Бубликом, да? И что же, Кулак, думаешь, один? Их тысячи. Одного убьешь – людям не станет легче…

      Папа встает со скамейки:

      – Лечить – вот все, что я могу… Ну, пойдем, Пуговка, поздно уже.

      Мы идем домой, и у меня впервые рождается мысль: «Папа может – не все…» Думать это очень горько.

      Когда мы входим с папой домой, мама под лампой раскладывает пасьянс. Она смотрит на меня в сильнейшем удивлении, потом подводит меня к зеркалу: «Посмотри на себя!» Я вижу: по всему моему лицу – грязные подтеки от слез, пальцы слиплись от мороженого, «кудлы» всклокочены. Пальто – ни моего, ни папиного – нету: мы забыли их в бричке Яна, и он увез их обратно к Шабановым, в Броварню.

      – Где вы так долго были? – спрашивает мама тихим голосом, словно мы – больные.

      – Мы с папой кутили, – объясняю я.

      Папа уже исчез – его сразу увезли к больному. Срочный случай!

      Фрейлейн Цецильхен уже спит, она любит ложиться рано. Юзефа укладывает меня спать. Умывая и причесывая меня, она все время ворчит по адресу фрейлейн Цецильхен – она ее ненавидит!

      – Привезли немкиню (немку)! Ни кудлы ребенку расчесать, ни помыть. Хоть ложись ребенок з хразными нохами в постелю, ей что?

      Юзефа вносит зажженную лампу в комнату, где мы спим с Цецильхен. Я ложусь, конечно, без всякой молитвы. А Цецильхен, полупроснувшись от света, на миг приоткрывает мутные от дремы глаза и нежно, сонно бормочет:

      – Фергисс-майн-нихт…

      И тут же снова засыпает.

      – А бодай тебя! – сплевывает Юзефа с сердцем и гасит лампу.

      Перед моими засыпающими глазами, как каждый вечер, разворачивается, расстилается громадный ковер, весь в точечку, в точечку, в точечку. Ковер плывет куда-то вверх. Потом он начинает плыть в обратную сторону, вниз, – сверкающие точечки, точечки, точечки словно несутся в пропасть. Потом… потом я засыпаю и больше ничего не вижу.

      Глава пятая

      В гостях у скупого рыцаря

      На следующее утро, в понедельник, я просыпаюсь позже обычного: не в восемь, а в девять часов утра. Ведь я вчера легла поздно – ездила с папой в Броварню, а потом мы с ним в Театральном сквере кутили: ели бублики и крем-брюле.

      Я тороплюсь одеваться, натягиваю один чулок наизнанку, путаюсь в тесемках и пуговицах. Мне очень хотелось бы не умываться – ведь поздно-то, поздно как! – но разве Юзефу переспоришь? Она стоит надо мной с полотенцем в руках и командует:

      – Переверни пончошку (чулок) на другу сторону! Правое ухо в мыле, смой!

      – Мы с Сонечкой Михальчук сговорились встретиться в Ботаническом саду! – взмаливаюсь я жалобно.

      – Не блоха твоя

Скачать книгу