Японская кукушка, или Семь богов счастья - Татьяна Герден

Скачать книгу

капризная пурпурная гортензия Аризу, чьи корни стали подгнивать без всякой на то причины, и сосна Шизукэса-я, когда после грозы сломались сразу две самые большие её ветви, и, убитая горем, словно лишившись рук, которыми держалась за воздух, она стала сохнуть на глазах, проклиная сезон дождевых бурь и осенних ветров. Но обсыпая влажный земляной ком Аризу смесью золы, толчёного угля, корицы и торфяного порошка, или перевязывая широкими лентами сломанные ветви ворчуньи-сосны, Теруко могла гораздо спокойнее думать об их судьбе, чем теперь – о Гайкоку-джине. Его образ преследовал её и в шумном городе, и у зелёной межи под склонами близлежащих холмов, куда она ходила за дёрном, и у домашнего очага, когда она кипятила воду для чая. «Не зря в тот день ко мне прилетела хототогису, ой не зря», – думала Теруко, мысленно любуясь на матовый лик и стройный стан Гайкоку-джина. С ним, должно быть, связана какая-то тайна. Но вот какая, она никак не могла взять в толк.

      Ещё большим удивлением для Теруко стало внимание, оказанное Гайкоку-джину её гостями. Старый друг её отца, почтенный храмовый садовник Кохэку, при виде цветка изумлённо поднял брови, а его два помощника, Макото и Кэтсу, не удержались от восклицания восторга и удивления, когда, наконец, Теруко, превозмогая смущение, провела гостей в дальнюю часть сада и, осторожно отодвинув самую низкую ветку старой сосны, показала своё сокровище приглашённым.

      Как и положено ценителям прекрасного, гости многозначительно молчали, разглядывая цветок. Чуть опустив взгляды, они скользили по его кремовым лепесткам, которые после вечерней зари, окрасившей все хризантемы в жёлто-оранжевый наряд, казались особенно светлыми и даже полупрозрачными в очертаниях золотистых нитей заходящего солнца. И всё же главный восторг наступил чуть позже, когда, немного помешкав, солнце наконец спряталось за куст дикого винограда, и в быстро сгустившейся вокруг него бархатной тени Гайкоку-джин вдруг засиял неповторимой мраморной бледностью, схожей с тончайшим фарфором Арита мастера Энсая раннего Эдо. Тут уж не только Макото и Кэтсу осмелились повторить свои восклицания, но и почтенный Кохэку сузил, а потом расширил глаза и восхищённо причмокнул губами после вырвавшегося возгласа:

      – Оя!

      Казалось, Гайкоку-джин нарочно готовился к этому моменту, как и Теруко к своему приёму, и, дождавшись темноты, едва заметно наклонил голову в отстранённо-почтительном приветствии, которое можно было принять и за учтивое прощание.

      Польщённая и взволнованная более обычного, Теруко благодарно поклонилась гостям. Удалившись в беседку для чаепития, гости ещё долго обсуждали необычную красоту Гайкоку-джина, гадая, на какую из известных им сортов хризантем похож загадочный чужестранец, при этом мастер Кохэй пригубил зелёного чаю с обжаренными зёрнами коричневого риса только после высказанной догадки, что больше всего Гайкоку-джин напомнил ему редкой красоты цветок «Отрада прохладной ночи» из сада императрицы Мэйсё, а его помощники сначала цитировали трактат Конфуция «Весна и осень», а потом уже в открытую листали каталоги самых знаменитых

Скачать книгу