Повесть об Анне - Владимир Олегович Яцышин

Скачать книгу

пену, иногда попадая на штаны и обувь других пациентов. Возле нее медленно извивался маленький и толстый человечек, поверх пижамы, которого была одета тельняшка. С наглым лицом, он вульгарно вращал в такт музыке низом своего живота и выпавшей грыжей, зажатой в подвязанный на ремешках бандаж. Периодически он медленно и вальяжно, словно подплывал к женщине ближе и терся всем, чем только можно о ее круглое, массивное бедро. В такие моменты она сильно отталкивала коротышку от себя, а когда он становился чересчур назойлив, она могла сплюнуть в него своими скоплениями и он начинал яростно рычать на нее. Иногда он бил кулаком в ее живот или со всей силы наступал ей на ногу. За этой парочкой, под стеной, стояла целая шеренга пациентов: парень со стремительно стареющим лицом, широко расставив руки и ноги, изображал движения, словно он играет на гитаре; крупный мужчина с лицом младенца гневно улыбался и что-то пытался показать; высокий, лысый, круглолицый человек с абсолютно искаженной формой черепа пристально смотрел на Светлану. Его голова казалась не настоящей.

      Сгорбленная тощая женщина с огромными серыми кругами под глазами изрыгивала воздух, свято веря, что это саранча. Дрыгающийся мальчик, которому, если присмотреться, стукнуло уже лет сорок, дергал себя за гениталии. Женщина в длинной, черной юбке, сидевшая у стены возле чугунного радиатора, ловила невидимых пчел руками, а затем вскрикивала:

      – Укусила! Вот те на! Укусила, сука такая!

      После чего она старательно старалась ногтями выдавить из-под кожи мнимый яд. На руках образовывались язвы и инфекции, которые уже были не мнимыми.

      Все это было на пятом этаже и в тысячный раз доказывало Светлане старую истину – до чего же хорошо пациентам двумя этажами ниже. Анна, Паша, Леонид и другие – все они имели отдельные палаты, с ними индивидуально работали психиатры, проводили тестирования, все их проблемы обсуждались. Медсестра вспомнила об Анне, вспомнила, как она свободно рисует свои холсты, еще и временами требует, чтобы ей не мешали. Эти же толпища больных, чьи острые, тяжелые и мучительные недуги отразились еще с рождения на их лицах, были совершенно безнадежны и неизлечимы. И хотя им выдавались препараты, с ними старались проводить трудотерапевтические сеансы, все это было, очевидно, бесполезно – они находились здесь просто в изоляции от здорового мира. По нескольку раз за день здесь происходят попытки половых актов, изредка кто-то из этих ужасных, лишь отдаленно похожих на женщин, пациенток, беременеет, но медицинские собрания принимают решения принудительно прерывать беременность. Здесь настоящий хаос и в конце этого «коридора безумия», опираясь на подоконник, стоит, смотря в окно, гигантский Алексей, напоминающий тоскующую, сломленную духом, запертую в клетке, загнанную гориллу.

      – Мой дед таким вот образом как-то прикрепил ветку груши на яблоню, – произносил он своей невидимой девочке. – И что ты думаешь, она проросла.

      Конец ознакомительного фрагмента.

      Текст

Скачать книгу