LITMIR.BIZ

Скачать книгу

день вспомнил, что то же самое мне говорил про Глезера ещё в Москве Лёня Талочкин. И даже приводил доказательства. Но о нём самом я слышал то же и т. д., господи, как скучно всё это.

      Наверное, весь этот сюжет занимает в письме непропорционально большое место. Потому что в жизни я вижусь с кем-либо из русских (теперешних советских) крайне редко, раз в несколько месяцев, да и то случайно. Рабина, хоть он и в Париже, я ещё ни разу не видел, а когда попал однажды к Целкову, то тот весь вечер эгоцентрично говорил о своей будущей карьере. Ни о чём другом не было сказано ни слова, не проявил никакого интереса к дальнейшему знакомству, даже не записал телефон, хотя бы так, на всякий случай.

      Возобновил знакомство с Володей Слепяном, который в Париже живёт уже 20 лет. Очевидно, он один из первых эмигрантов третьей волны, если не самый первый. Нас сближает наша прошлая дружба и одинаковая судьба наших родителей. Уезжал он как художник, сейчас оставил живопись и пишет стихи, пьесы уже по-французски. Время от времени приглашает меня провести вечер в кафе Клозери де Лила [La Closerie des Lilas] известном тем, что там всегда сиживал Хемингуэй и многие другие. К столикам привинчены медные дощечки: Аполлинер, Ленин и т. д. Сейчас там собираются литераторы новой генерации. Парижская жизнь очень засасывающая, если ей поддаться, то можно всю жизнь так провести, ничего не делая, может, лишь слегка зарабатывая, по разным кафе, мастерским, компаниям и т. п. Знакомятся здесь очень легко, сразу начинают на ты, нет никакой кастовости, компании большей частью интернациональные. Вспомнил ещё, что как-то были в гостях с Лидой Мастерковой. Она за этот вечер изругала всех здешних русских знакомых и незнакомых, как Собакевич у Гоголя («один губернатор хороший человек, да и тот, по правде говоря, настоящая свинья»). Сама потом смеялась. Неизвестный сказал: «у вас там в Париже клоповник». И он прав, но и в Нью-Йорке, наверное, не лучше. Кажется, нет более недружной нации, чем русские (бывшие советские).

      Теперь о вопросе количества работ. Здесь каждый преуспевающий художник – это не только качество (и даже не столько), сколько количество. Хорошо это или плохо – это другой вопрос, но иначе здесь просто нельзя, если ты хочешь вести жизнь профессионального художника. (Кто-то, ещё в Москве, говорил про Пикассо: весь ушёл в количество. У русских, особенно полупризнанных, полуподпольных, как Филонов, Фаворский, Семёнов-Амурский, была другая страсть – работать годами, никому не показываясь. Выложить всю свою философию, всё своё мировоззрение на пяти квадратных сантиметрах поверхности и оставить потомству: пусть любуются, поминают.) Любой здешний успех художника (если только он не посмертный, как у Моранди), в том числе успех коммерческий, связан всегда с большим количеством, с устройством одновременно выставок по всем странам, по разным галереям. Из русских художников это хорошо усвоили Шемякин, Рабин. Шемякин тиражирует свои гравюры, его жена их раскрашивает,

Скачать книгу