Казаки - Иван Наживин Волжский роман

Скачать книгу

судовой ярыжка в курной избенке своей ели жирные блины и веселились, прощаясь с радостями жизни. В Прощёное воскресенье все, от самого знатного боярина до последнего нищего, просили один у другого прощения в грехах вольных и невольных и этим покаянием всенародным открывали строгую чреду черных седмиц Великого поста, полных всяческих лишений добровольных, скорбных песнопений и тишины, которая пропитывала всю жизнь. В Вербное воскресенье сам великий государь среди густых толп умиленного народа вел за повод ослицу, на которой, знаменуя Христа, восседал патриарх. В Страстной четверг все – и во дворцах и в лачугах – заготовляли четверговую соль благопотребную, выносили плащаницу святую в указанный день и час, а в полночь Великой субботы трепетно ждали светлой минуты торжественного воскресения Христа, и христосовались братски, лобызаясь троекратно, и менялись алыми яичками, а в Радуницу светлую шли на могилки христосоваться со своими покойничками. В Троицын день вся Русь из края в край березками молодыми украшалась, на первый Спас медом душистым все разговлялись, на третий яблоками и так снова подходили к радостному дню 1 сентября, дню безмерной милости царской, которою живет в государстве московском всяк, от мала до велика, ибо все Божье да государево…

      Строгий и красивый, точно вековечный чин жизни этой никем не был указан, никем не был записан и никогда, но все же только разве самая отпетая голова какая-нибудь решила бы изменить хотя йоту в величавом течении этих дней медлительных и ярких, каждый по-своему. И Алексей Михайлович радостно подчинялся чину этой стародавней жизни, избавлявшему его от многих забот, и потому, когда пришел час вечерней молитвы, снова охотно, хотя и позевывая, отправился он в свою крестовую палату, где опять уже ждал его духовник и приближенные, и помолился истово, и, простившись ласково со всеми, направился, позевывая, в свою тихую опочивальню. Раньше, как помоложе он был, спал он, конечное дело, под теплым бочком лебедушки своей белой, Марьи Ильинишны, но теперь, когда подрастали уже дочери, он почивал уже больше один. Да к тому же была сегодня пятница, день постный… Постельничий и спальники разули и раздели его, а один из спальников ложился тут же, в опочивальне для всякого бережения. А кроме того, до сорока человек жильцов оберегали сон царский во дворце, не говоря уже о многочисленных наружных караулах стрелецких. Затихала сонная, темная Москва, затихали царские хоромы, – только по стенам да по башням кремлевским слышна перекличка дозорных:

      – Славен город Москва… – тянет один из дозорных на Тайнинской башне, внизу.

      – Славен город Киев… – подтягивает ему в тон другой, влево, подальше.

      – Славен город Новгород… – подхватывает уже чуть слышно вдали третий.

      И так слава всего царства русского обходит зубчатые стены Кремля в часы ночные. А там на башне Спасской куранты играть учнут и мирно пробьет колокол часы. И за колоколом столько же раз ударят в свои колотушки

Скачать книгу