ТОП просматриваемых книг сайта:
Магическая Прага. Анжело Мария Рипеллино
Читать онлайн.Название Магическая Прага
Год выпуска 1991
isbn 978-5-98695-079-2
Автор произведения Анжело Мария Рипеллино
Издательство Издательство Ольги Морозовой
“Kaiserlicherrat”), и Габсбурги его защищали[175]. По этой причине чехам еврей казался глашатаем монархии, которой они противились. Не только индустриальные толстосумы, но и каждый банковский служащий, каждый коммивояжер, каждый Замза[176], каждый лавочник или торговец еврейского происхождения в конце концов становился паном, господином, непрошеным гостем.
Всю сложность и безнадежность положения еврея в городе на Влтаве помогает нам понять случай в пансионе, в Мерано, описанный Францем Кафкой: “С первых же слов выяснилось, что я из Праги; оба, и генерал (напротив которого я сидел) и полковник, знали Прагу. Я чех? Нет. Изволь, объявляй прямо в эти верные немецкие военные глаза, кто ты, собственно, такой. Кто-то сказал: “Немецкая Богемия”, кто-то другой: “Мала Страна”. После этого тему оставили и продолжили трапезу, но генерал с его чутким, филологически натренированным в австрийской армии слухом остался неудовлетворен и после еды вновь начал выражать сомнения относительно звучания моей немецкой речи, впрочем, может быть, глаза сомневались больше, чем уши. Теперь я мог попробовать объявить о своем еврействе”[177].
Отсюда происходит то чувство ненадежности, инаковости, смутной вины, которым пропитана вся немецкоязычная еврейская литература Праги. Власти Замка игнорируют ходатайства землемера, который тщетно пытался добиться права жить и работать в его владениях как полноправный гражданин. Любопытно, что неспособность адаптироваться, оторванность от корней присущи также многим чешскоязычным еврейским писателям, к примеру, романисту и поэту Рихарду Вайнеру, который, хоть и был рожден в Писеке[178] и прожил почти всю свою жизнь в Париже, не смог избежать пражской желчи и трений между габсбургскими подданными. На некоторых страницах его книг, например в рассказе “Пустой стул” (“Prázdná židle”, 1919), он мучается от поистине кафкианской одержимости чувством вины, чудовищно разрастающейся – неуловимой, ужасной, беспричинной:
“Я тону в вине, захлебываюсь им, я барахтаюсь во грехе – но не познал его и никогда не познаю”[179].
Немецкоязычные евреи Праги всегда были близки к славянам или жаждали приблизиться к ним. Многие из них могли изъясняться по-чешски, хотя и не в совершенстве. Показательны слова Макса Брода[180] из его письма Яначеку: “Píšu německy, poněvadž v Češtině dělávám mnoho chyb” (“Я пишу на немецком языке, из-за того что делаю в чешском много ошибок”)[181]. Вилли Хаас[182] вспоминает: “Бюрократическая верхушка говорила на гротескном и стерильном имперско-королевском чешско-немецком языке, совершенно исковерканном. Знать в своих таинственных и огромных барочных дворцах на Малой Стране говорила по-французски, не принадлежа ни к какой нации, разве что к исчезнувшей почти век назад Священной Римской империи. Мои кормилица, няня, кухарка и горничная говорили по-чешски, и я говорил с ними по-чешски”[183].
От кормилиц и нянь, приехавших из окрестностей города, дети из состоятельных еврейских семей Праги могли
Ср.
Герой рассказа Кафки “Превращение”, коммивояжер. –
Из письма Кафки Феликсу Вельчу, 10 апреля 1920 г., см. Неизвестный Кафка / Пер. с нем. Г. Ноткина. СПб.: Академический проект, 2003, с. 302–303. Ср.
Писек – город на юге Чехии, на реке Отаве. –
Макс Брод (1884–1968) – немецкоязычный чешский и израильский писатель, философ, публицист и журналист “пражской школы”. –
См. Переписку Леоша Яначека с Максом Бродом – Korespondence Leoše Janáčka s Maxem Brodem / Под ред. Jan Racek и Artuš Rektorys. Praha, 1953, s. 17 (6. xii. 1916).
Вилли Хаас (Willy Haas, 1891–1973) – немецкий публицист, блестящий кинокритик, киносценарист, уроженец Праги. Его называли одним из лучших практиков кинотеории. Среди фильмов по его сценариям драмы “Тонка Виселица”, “Безрадостный переулок” и др. –