LITMIR.BIZ

Скачать книгу

позади. Однако США – это не Рим, поскольку, будучи империей, они представляют собой еще действующую современную демократиию. Из-за этого они слишком безрассудны, нетерпеливы, сварливы и самокритичны, чтобы претендовать на позднеимперский декаданс. Демократии едва ли могут забыть о нависшей угрозе катастрофы. Скорее, они излишне чувствительны к ней. Один из отличительных признаков современной американской демократии – она постоянно задается вопросами о своих перспективах выживания. Проблема таких демократий не в том, что они не слышат шепота, говорящего им об их смертности. Она в том, что они слышат его так часто, что не могут понять, когда принимать его всерьез.

      В успешных демократиях много институциональных барьеров, препятствующих гордыне индивидов. При автократии же всегда есть опасность, что безумный или охваченный манией величия лидер подведет страну к краю пропасти. В демократии безумному лидеру или безумной идее закрепиться намного сложнее. Демократии, прежде чем подойти к пропасти, могут прогнать безумных лидеров путем выборов. Регулярные выборы, свободная пресса, независимая судебная система и профессиональная бюрократия – все это не позволяет худшим видам личных заблуждений утянуть за собой все общество. В долгосрочной перспективе ошибки в стабильной демократии оказываются некатастрофичными, поскольку они просто не закрепляются. Но это не мешает демократиям совершать ошибки; скорее это даже подстрекает их к ним. Демократия утешается знанием, что зло не задержится надолго; но это не дает ответа на вопрос, что делать в кризис. Кроме того, такое утешение может само привести к благодушию. Знание о том, что мы защищены от худших последствий гордыни, может порождать в демократиях беспечность (разве может вообще случиться что-то по-настоящему плохое?), а также медлительность – почему бы не подождать, пока система не скорректирует сама себя? Вот почему кризисы не прекращаются.

      Первым, кто выявил особенность демократической гордыни, указав на ее связь с динамизмом демократических обществ и инерцией, сопровождающей их способность к приспособлению, был Токвиль. С него начинается история, которую я хочу рассказать здесь. С тех пор, как почти 200 лет назад Токвиль написал свою книгу, люди постоянно спорят о том, кем он был в своих рассуждениях о демократии – оптимистом или пессимистом. Дело в том, что он одновременно был и тем и другим. Причины для демократического оптимизма у Токвиля выступали в то же время главным источником его беспокойства за демократию. Именно это сделало его столь оригинальным мыслителем в свое время, и именно это определяет его важность для нас. Он не разделял ни опасений традиционных критиков демократии, ни надежд ее тогдашних сторонников. В введении я объясняю, чем примечателен подход Токвиля и почему он выступает важнейшим ориентиром, позволяющим разобраться в том, как связаны между собой демократия и кризис.

      Затем я рассматриваю ряд кризисов демократии, которые случились за последние 100 лет, чтобы

Скачать книгу