LITMIR.BIZ

      Холод пробрал Штиллера до костей. Он понял: в эту холодную осеннюю ночь там, в саду, в тёмной яме сидит живой человек по горло в грязи. Маленькая отчаявшаяся девочка. И непонятные чужие существа тянутся, тянутся к ней снизу, из глубины. Он невольно почувствовал прикосновение мёртвых пальцев сквозь слой липкой, смрадной разрытой почвы. И сердце замерло, и обессиливающий ужас не позволял ни двинуться, ни крикнуть.

      – Вот вернутся мама с папой, они тебе покажут! Из-под земли достанут! – Ненка всхлипывала, прижав ладошки к мокрым глазам.

      – Всё, что под землёй, – моё, – ответил ей некромант странным мягким голосом. – Твоих родителей нет по эту сторону…

      – Но и среди мертвецов вам их тоже не удалось отыскать, так? – внезапно догадался ключник, и Родигер быстро обернулся к нему.

      В лице у того шевельнулось нечто, чего видеть ни в коем случае не хотелось. От чего лучше бежать и поскорее забыть. Высокомерная маска показного участия треснула. Не как рассеивающаяся иллюзия – порвалась, как элегантный костюм, скрывающий под собой матёрого разбойника. Изнутри на мгновение выдвинулась узкая длинная безглазая пасть. Вроде лезвия спрятанного ножа, внезапно появляющегося в ладони. Ненка не видела метаморфозы, стоя прямо перед чудовищем и не глядя вверх. Рен метнулся вперёд, чтобы перехватить её.

      – В сторону! – с ненавистью крикнула Бретта, и в тот же миг некромант получил по меньшей мере шесть тонких длинных игл в шею и в ужасную морду.

      Бретта была невообразимо ловкой, она выбросила первую порцию и теперь ждала результатов, пригнувшись, изготовившись к прыжку. Похоже, иглы составляли не весь арсенал наёмницы. Лезвия вошли в плоть на разную глубину, но ни капли крови не показалось из ран. Тогда Родигер что-то сделал: с комнатой, с самим собой или с нападающими. О том, чтобы остановить это, никто и подумать не успел. У Штиллера закружилась голова, и зрение расфокусировалось. «Вот так?» – подумал он о своей смерти со злостью – и с облегчением, что не больно. Потом колдовство закончилось, но он не умер.

      И даже не оказался в бутылке, в кармане мантии мастера, вытирающего окровавленные руки. С маленькой Ненкой и Бреттой Родигер тоже ничего специального делать не стал, а ведь мог, мог бы, очевидно.