Скачать книгу

смотри, – сказал дед внуку, – если меня будут ругать, ты не бойся и не слушай всякие там разговоры. Тебя это не касается. Твое дело в школу ходить.

      Но ничего такого не произошло. Когда они пришли домой, бабка только глянула на Момуна долгим осуждающим взглядом и, поджав губы, снова принялась за свое шитье. Дед тоже ничего не сказал ей. Хмурый и настороженный, он постоял посреди комнаты, потом взял с плиты большую чашку с лапшой, прихватил ложки и хлеб, и они сели с внуком за поздний обед.

      Ели молча, а бабка даже не глядела в их сторону. На ее дряблом, коричневом лице застыл гнев. Мальчик понял, что произошло что-то очень плохое. А старики все молчали.

      Так страшно, так тревожно становилось мальчику, что и еда не шла в горло. Хуже нет, когда за обедом люди молчат и думают о чем-то своем, недобром и подозрительном. «Может быть, это мы виноваты?» – мысленно сказал мальчик портфелю. Портфель лежал на подоконнике. Сердце мальчика покатилось по полу, вскарабкалось на подоконник, поближе к портфелю, и зашепталось с ним.

      «Ты ничего не знаешь? Почему дедушка такой печальный? В чем он виноват? И почему он опоздал сегодня, почему приехал на Алабаше и без седла? Ведь такого никогда не бывало. Может быть, он увидел маралов в лесу и поэтому задержался?.. А вдруг и нет никаких маралов? Вдруг это неправда? Что тогда? Зачем он рассказывал? Ведь Рогатая мать-олениха очень обидится, если он обманул нас…»

      Покончив с обедом, дед Момун сказал негромко мальчику:

      – Ты иди во двор, дело есть одно. Поможешь мне. Я сейчас.

      Мальчик послушно вышел. И как только он закрыл за собой дверь, раздался голос бабки:

      – Ты куда?

      – Пойду бревно вывезу. Давеча оно застряло в реке, – ответил Момун.

      – А, спохватился! – вскричала бабка. – Опомнился! Ты иди, посмотри на свою дочь. Ее Гульджамал увела к себе. Кому она нужна теперь, твоя неродящая дура. Пойди, пусть она скажет, кто она теперь. Как собаку паршивую, выгнал ее из дому муж.

      – Ну что же, выгнал так выгнал, – сказал с горечью Момун.

      – Ишь ты! Да кто ты сам? Дочери твои беспутные, так, думаешь, внука выучить, на начальника, что ли? Жди! Было бы из-за кого на рожон лезть. Да еще на Алабаша вскочил и помчался. Гляди какой! Знал бы свое место, помнил бы, с кем ты связываешься… Он тебе шею свернет, как курице. С каких это пор ты стал перечить людям? С каких это пор стал героем? А дочь свою и не думай приводить к нам. На порог не пущу…

      Мальчик понуро побрел по двору. В доме еще раздавались крики бабки, потом дверь хлопнула, и Момун выскочил из дому. Старик направился к дому Сейдахмата, но на пороге его встретила Гульджамал.

      – Лучше не надо сейчас, потом, – сказала она Момуну. Момун растерянно остановился. – Плачет, избил он ее, – зашептала Гульджамал. – Говорит, что теперь они жить вместе не будут. Проклинает она вас. Говорит, что во всем отец виноват.

      Момун молчал. Что сказать? Теперь даже родная дочь не хотела видеть его.

      – А Орозкул там пьет у себя. Зверь зверем, – шепотом рассказывала Гульджамал.

      Они призадумались. Гульджамал

Скачать книгу