Привычка жить - Вера Колочкова

Скачать книгу

почему нет?… Что ему – слабо стеной этой быть? Чем он ей не стена? Вон как восторженно-преданно на нее смотрит. И вообще – он добрый, тихий, заботливый и детей ее обязательно полюбит… Тем более, как выяснилось, своих у него нет. У него, оказывается, ничего в жизни нет, кроме вздорной да истеричной жены, которая срывала на Юрике каждодневное свое раздражение. Бедный Юрик. Бедный Йорик…

      В порыве жалостливой за любовь к себе благодарности она его даже домой к себе пригласила под предлогом полку к стене прибить. И ужином вкусным накормила. И с детьми познакомила. И ночевать оставила. И даже переспала с перепугу. Перетерпела, вернее. С женского унижения разводом чего только не сделаешь! Потому что любое предательство делает человека немного испуганным. И слабым. А особенно предательство близкого человека. А особенно – легализованное предательство, выведенное на людское судилище в самом прямом, буквальном смысле этого слова. То есть оно, конечно, очень цивильно бракоразводным процессом называется, но по сути все равно – судилище. Стоит бедная женщина на нем по другую сторону баррикады и слушает, как недавний и очень близкий человек настоятельно просит судью побыстрее удовлетворить его бракоразводное заявление. Терпежу, мол, никакого уже у него не осталось. И каждое слово этого недавнего близкого прямиком в сердце летит, и лупит бедная женщина на него глаза, онемев от боли и ужаса. Кажется, вчера еще свой хлеб, и кров, и тайные помыслы с ним делила, а сегодня – раз! – и на тебе. Получай. Ну как, как тут слабой не будешь? Тут и не таких глупостей со страху да от обиды натворишь… Потом вдруг опомнишься, конечно, а дело-то уже сделано.

      Женя именно так и опомнилась – вдруг. Спохватилась запоздало – чего это она творит такое… Потому что подушка в разбитом окне – вовсе от холода не спасение. Так, временная мера, психологический, скорее, фактор. Ну ее – пусть уж лучше ветер сквозь дыру эту хлещет, чем подушка углами торчит.

      В общем, обнаружила она в одночасье, что неприятен ей Юрик до самой крайней степени отвращения. Почти до омерзения. Всю ее залило враз по самую маковку отвращением этим дурацким, и поделать с ним ничего было нельзя. Вроде и уговаривать себя пыталась, и стыдить всяко – нельзя, мол, такие чувства нехорошие к человеку испытывать… Как будто они, чувства наши, к человеческим да к совестливым уговорам когда-то прислушивались!

      Хотя, если по правде рассуждать, Юрик этот был совсем уж никаковским. Или, может, Женя его именно таким видела – никаковским. Было, было что-то в его облике… маломужицкое. То ли суетливость излишняя, то ли с лица некрасивость – не поймешь. И еще – была у него голова в форме вытянутой такой желтенькой тыковки. Или тыковка не бывает вытянутой? А что у нас бывает такое – желтенькое и вытянутое? Дынька? Ну, тогда была у Юрика голова в форме вытянутой дыньки с проплешинкой на самой макушке. Раньше он проплешинку эту старательно закрывал редкими мягко-цыплячьими волосами, зачесывая их с одного бока на другой, и волос этих катастрофически не

Скачать книгу