Война, блокада, я и другие… Мемуары ребенка войны - Людмила Пожедаева

Скачать книгу

мне, поверят или нет?

      Кому отчет давать за детство?

      За страх? За голод? За судьбу?

      Мне память страшная оставлена в наследство…

      И недоверием не вытравить ее…

      Безверьем вспять не повернуть, не сбросить…

      И пусть досужие ханжи

      В меня решатся камень бросить!

      Зачем мне лгать самой себе?

      Но я хочу, чтоб не забыли,

      Что с нашим городом случилось…

      Где столько Душ в блокаду загубили!

      Недетский крест

      Как он тяжел, недетский Крест

      И на Голгофу восхожденье…

      И кто поможет в горький час?

      На долго ль хватит жизни тленья?

      В тщедушном теле чуть жива,

      Но все же теплится Душа.

      За жизнь цепляюсь, как могу,

      И перед всеми я в долгу…

      И обрету ли я покой?

      Так много горя за спиной…

      В начале иль в конце пути?

      И что еще там впереди?

      И донесу ли я свой Крест

      До тех благословенных мест,

      Где повзрослевшая Душа

      По жизни поведет меня?..

      Минуй, блокадная Голгофа…

      Мой Крест, меня не придави… —

      Ведь я еще в начале жизни,

      В начале долгого пути…

      Тетка

      Это еще одна трагическая история моего блокадного детства.

      До войны у нас жила старшая из сестер отца. Она училась в техникуме. Потом она переехала жить в общежитие, но часто бывала и у нас. Было ей тогда лет 20–22.

      В блокаду она тоже приходила, но не очень часто. Далеко было ходить. Она жила на Васильевском, а мы за Нарвскими воротами. Однажды она пришла, взяла у меня продуктовые карточки и сказала, что пойдет их отоваривать. Я долго ждала возвращения тети, но она так и не вернулась. Бабушка Даниловна горько сокрушалась, и мы решили, что с тетей что-то случилось.

      Вряд ли я тогда осознавала всю трагичность случившегося, ведь мама, находясь на казарменном положении, приходила домой редко. Все же через несколько дней тетушка появилась, но без карточек и без продуктов. На этот раз мама была дома. Тетка долго от всего отказывалась. Она говорила маме, что я сама куда-то их подевала или потеряла. Но бабушка Даниловна все видела и все знала и стала ее стыдить. Тогда она призналась, что выменяла карточки на белые фетровые боты. Мама плакала, ругала тетку и все причитала и причитала одно и то же: «Боже, хоть бы ребенка пожалела! Хоть бы о ребенке подумала… Убийца!..» До сих пор помню это мамино отчаяние, как она хваталась за голову и раскачивалась из стороны в сторону. А Даниловна стояла у холодной печки и вздыхала…

      После этого тетка у нас больше не появлялась, и мы о ней ничего не знали. До получения карточек бабушка Даниловна и тетя Ксения подкармливали меня и делились, чем могли. Только благодаря им я и дожила до следующих карточек. У тети Ксении были две лайки, и они съели их. Иногда и мне перепадало несколько ложек горячего собачьего бульона. Это было так вкусно! И этого, к сожалению, было так мало! Но и эта малость спасла меня от неминуемой смерти. Разве такое забудешь.

      А с теткой мы встретились только в конце апреля – начале мая 1942 г. в Горьком у бабушки, после

Скачать книгу