Проклятый род - Иван Сергеевич Рукавишников Волжский роман

Скачать книгу

башня караулила, плечом о дом тот опираясь. Разрушили торгаши на века возводившиеся стены, и страшатся ныне близко подходить к погосту графского гнезда.

      – Того гляди – убьет дьяволова дылда… Ишь, какой крюк давать занадобилось! Коли повалится, чугунный-то блин тот, эк куда хватит!

      – Разобрать бы…

      – Подступись, Еруслан Лазаревич! Лезь, разбирай, рушь. А мы вон оттуда поглядим.

      Вера, Тараканихи дочь, ростовщицы, в разоренном гнезде хозяйничает.

      – Да уж, братцы! Хозяйство у нас – лучше не надо. Кур доим, на кровле пашем, камешки сеем.

      Вера, с лицом желтым, злым, за те короткие годы совсем старуха стала. Как-то на днях случилось рано встать; солнце, от серебряного снега отражаясь, в окна бело-огненными стрелами летит, глаза слепит.

      К зеркалу Вера подошла. И тягучи мгновения те были. Завыла, зеркало со стены сорвала, об пол разбила.

      – Это в двадцать-то четыре года!.. Уходил, черт… Ни дна ни покрышки, окаянный, болячка пьяная! Или заразил? Или заразил?.. Нет-нет… В те поры в Заречье была… Или раньше? Нет-нет! И лекарь сказал… Матерь Пречистая!

      По комнате, руки сжимая, заходила-забегала; стекла под ногами трещат-шуршат.

      – А! Зеркало разбилось. То к покойнику. Что ж. Поскорей бы. И то хлеб. Ха-ха.

      Мамка с ребенком вошла.

      – Пошла ты к черту – к дьяволу! Места вам мало в мезонине…

      Двое детей у Веры от Федора.

      Могучая зима бесстрастно-холодная, подобная смерти, не шумя, клеит мертвые кристаллы свои. Галки, вороны, черные птицы белой зимы, тоскливо-бездумно кричат над жильем людей.

      Полдень, мертво-белым сияющий.

      Невдалеке от Лазарева, путем ему ведомым, пробирался, людям на глаза не попадаясь, Гедеон Рябошапка; ранее мещанин близкого уездного города, ныне лишенный всех прав. Так сказали судившие его.

      Идет Гедеон Рябошапка к нужному человечку. Идет-пробирается, таясь: все прочие люди не нужны ему и опасны.

      Полдень, мертво-белым сияющий.

      Идет-спешит от попа Ивана Вера Тараканова. Ныне менее злобы на желтом лице ее. По селу идет-бормочет, рукой на ходу по-солдатски машет.

      – Не отвертишься, болячка пьяная… Господи, благослови.

      Не боится Вера страшной башни. Тут бы прошла в старые ворота.

      – Авось не пришибет…

      Но замело. Увязнешь. Вон где теперь дорогу наездили.

      – Черти заячьи…

      И шла, ругаясь. Двое навстречу прошли. Шапки сняли. И разминулись; не поклонилась мужикам.

      – Что я им, чертям косолапым, за помещица далась… Нет! Дудки. Дело сделаю – завтра из норы этой вон. Осточертело.

      Двор пустынный. Большой он теперь, как поле. И бесцельно с тем вон полем сливается. Разрушен замысел графский.

      – Стой-стой! Михайла! Митрофан, что ли? Ишь обмотался! Не признать. Сани готовь. Сани готовь… Что?.. Нет! Нет! Те, большие, ковровые. – И голос сбавила. Себе лишь шепчет к крыльцу идя: – Поваляйся в санках последний разочек. Чай, сидеть-то невмочь, болячка проклятая.

      Вот в дом вошла, дверями загрохотав. В

Скачать книгу