Гермес Трисмегист - Вадим Иванович Кучеренко

Скачать книгу

Вы считаете, я гублю сына своей любовью?

      Мышевский. Все, что безмерно, губительно. Абсолютная власть. Кровная месть. Слепая любовь. Знаете, что сказано в Библии? «Кто любит своего сына, пусть чаще наказывает его». Я частенько перечитываю эту книгу на ночь. У меня самого два сына.

      Голышкин. (Задумчиво, словно бы разговаривая сам с собой). Когда умерла его мать… От инфаркта, неожиданно для всех… Я тяжело переживал ее смерть, но Родион… Он бросил университет и заперся в своей комнате… И почти год никуда не выходил. Сидел в углу и плакал. Жалобно так, словно перепуганный щенок… Я испугался, что могу потерять и его. И останусь совсем один… Вы знаете, как ужасно одиночество?

      Мышевский. У моего отца было семеро детей. У меня уже пять. Кроме сыновей еще три девочки. Откуда мне знать, что такое одиночество? Иногда мне очень хочется побыть одному. Но это желание, к счастью, быстро проходит.

      Голышкин. Могу только позавидовать вам… Да вы не стойте, присаживайтесь, вот в это кресло. Оно очень удобное. Извините, не имею чести знать?

      Мышевский садится в одно из кресел, выбрав то, которое находилось в углу, рядом с большим напольным торшером. Иногда он откидывается на спинку кресла, и тогда на его лицо падает тень от абажура.

      Мышевский. Мышевский. Андрей Мышевский. Я звонил вам вчера, Сталвер Ударпятович. Просил о встрече. И вы пригласили меня к себе домой.

      Голышкин. Как же, как же! Я помню, уважаемый Андрей… Простите, как вас по батюшке?

      Мышевский. Отца звали Сигизмунд. Следовательно, я – Андрей Сигизмундович. На одном дыхании не произнесешь. Если вас это затрудняет…

      Голышкин. Позвольте, почему это должно меня затруднять? Моего отца звали тоже не просто – Ударпят. Это сокращенное от «ударник пятилетки». Такое было время. Массовый энтузиазм, всплеск народного творчества и все в том же духе.

      Мышевский. Вы правы. Время было еще то!

      Голышкин. А мой отец, Ударпят Родионович, не мудрствуя лукаво, нарек меня Сталвер. Сокращенное от «Сталину верен». И как прикажете мне к этому относиться?

      Мышевский. Философски.

      Голышкин. Вы правы. Возможно, только благодаря своему имени я получил степень доктора философских наук.

      Мышевский. Исходя из вашей теории, Сталвер Ударпятович, я стал бизнесменом исключительно из-за отчества Сигизмундович?

      Голышкин. Хм-м… В общем, только мне удалось разорвать этот порочный круг. Я назвал сына в честь своего деда, крестьянина Тамбовской губернии. От неуемной фантазии которого и беззаветной преданности новой советской власти, собственно, все и пошло. Самого его нарекли Родионом. Прекрасное и простое русское имя. (Внезапно осекается). Но я вижу, вам это неинтересно?

      Мышевский. (Скрываясь в тени абажура). Почему же…

      Голышкин. Простите старика, увлекся! Насколько я помню, вы пришли по поводу моей новой книги?

      Мышевский. Да, Сталвер Ударпятович. Ваша «Теософическая система планов природы и существования бесконечного разнообразия форм материи в свете спиритуализма» заинтересовала меня. Это ее вы обещали адресовать своему сыну?

      Голышкин.

Скачать книгу