ТОП просматриваемых книг сайта:
Жернова. 1918–1953. Книга тринадцатая. Обреченность. Виктор Мануйлов
Читать онлайн.Название Жернова. 1918–1953. Книга тринадцатая. Обреченность
Год выпуска 2018
isbn
Автор произведения Виктор Мануйлов
Издательство Автор
«Значит, ей сейчас всего лет… – Алексей Петрович прикинул и закончил с удивлением: – …лет… двадцать всего. А выглядит…»
– Может, зайдете, – робко предложила женщина. – Я вас чаем угощу. Нам сегодня чай выдали… цейлонский. И колбасу краковскую.
– На фабрике?
– На какой фабрике? А-а, вы вот о чем. Нет, не на фабрике. В консерватории… Я там играю… на флейте… в оркестре. У Голованова.
– Извините. Я подумал, что флейта к вам имеет опосредственное отношение.
– Ну, что вы! Я в консерватории учусь, ну и… стипендия маленькая, дублером взяли…
– Нет, вы знаете, как-нибудь в другой раз. Дело в том, что я из… гостей… от стола, так сказать… да и поздно уже: вам отдохнуть надо… – И спросил: – Как вас зовут?
– Ирина. Можно просто Ира.
Алексей Петрович даже губу закусил от неожиданности, так имя его нечаянной знакомой напомнило ему о пропавшей, а затем вроде бы умершей еще до войны Ирэн. А может, не умерла, а просто не захотела, чтобы… Впрочем, теперь это уже не имеет значения. Спросил:
– А фамилия?
– Крутогорова.
– Очень приятно, Ирочка, – произнес Алексей Петрович и представился в свою очередь, не называя фамилии.
– Я знаю, – кивнула Крутогорова головой. – Я вас видела. И книжки ваши читала.
– Вот ведь беда какая, – притворно вздохнул Алексей Петрович. – Придется отпускать бороду.
– Вам борода не пойдет, – произнесла она и снисходительно улыбнулась. – Так, может, все-таки зайдете на чай? Пусть вас не смущает позднее время. Я привыкла. Да и вы, насколько мне известно, полуночник.
– Откуда же такая информированность? – удивился Алексей Петрович.
– От вашего племянника.
– Андрея?
– Его самого.
– И вы хорошо с ним знакомы?
– Да. Правда, я не видела его больше года… Как он?
– Что ж, тогда пойдемте пить цейлонский чай, – согласился Алексей Петрович, не отвечая на вопрос, несколько заинтригованный таким началом.
Квартира Ирочки Крутогоровой была обычной московской коммуналкой: узкий коридор со множеством дверей, едва освещенный одной лампочкой при входе, кухня в самом конце, общий туалет и ванная комната.
– Только, пожалуйста, потише, – предупредила она, когда Алексей Петрович топнул ногами, вступив на коврик, чтобы стряхнуть со своих ботинок все, что к ним прилипло на улице.
Дальше он следовал за Ирочкой осторожно, скользя по полу подошвами, точно по льду. Она открыла дверь ключом, шагнула внутрь, щелкнула выключателем, позвала громким шепотом:
– Входите, Алексей Петрович.
Он вошел в маленькую комнатку с полуторной высокой кроватью в углу, трюмо напротив, стол посредине, двустворчатый шифоньер при входе, две книжные полки над столом, закуток между шифоньером и дверью для вешалки и обуви. И почувствовал запах плесени,