LITMIR.BIZ

Скачать книгу

Показательно, что эта культура возникла в Европе в ходе восстановительных работ после Второй мировой войны, и в тот период (возможно, вследствие постоянного дефицита ресурсов) экокатастроф было относительно мало, а их масштаб был незначителен.

      Сегодня, когда прошло более полувека, картина изменилась в худшую сторону. Так, интернет-энциклопедия Международной социологической ассоциации (ISA) дает следующее определение: «Катастрофа представляет собой событие, сконцентрированное во времени и пространстве, в котором общество или одна из его частей подвергается физическому удару или социальному разрушению таким образом, что все или наиболее существенные функции общества подвергаются серьезному ущербу» [Lindell, 2011].

      Это определение хорошо лишь для частного случая, но оно не годится как общетеоретическое. Дело в том, что вследствие развития капитализма и потребительского общества на основе технократической идеологии экокатастрофы стали возникать чаще, и масштаб их возрос не только в территориальном смысле, но и в смысле многосторонности и длительности поражающего эффекта. Ч. Перроу выдвинул тезис об автодинамике (самопорождении) техногенных катастроф и резонансе ее компонентов [Perrow, 1984]. С теоретической точки зрения феномен резонанса есть катастрофа, порождающая цепь других катастроф. То есть катастрофа, инициируя другие риски и бедствия, становится явлением не одномоментным, а продолжающимся, если не перманентным. К сожалению, формирующаяся в Северной Америке и в Европе социология катастроф долгое время обращала мало внимания на ткань, структуру социетального функционирования общества в условиях катастрофы и сложную взаимозависимость между по-разному интегрированными и развивающимися системами, такими как «общество», «индустрия» или «социальные акторы», в ходе ее развития. Напротив, эта социология продолжала определять катастрофу в терминах «случаев» или «побочных эффектов» [Dombrowsky, 2001, p. 65].

      Как показали многолетние дискуссии по изменению климата планеты, функционирование больших социобиотехнических систем может быть только тогда полностью понято, когда они могут быть смоделированы и их поведение поддается контролю в зависимости от изменения внешних условий [Helm, Schellnhuber, 1998; Dombrowsky, 2001]. Нельзя принять за истину результаты исследования, которые не могут быть воспроизведены. Но экокатастрофа – не лабораторный эксперимент, поэтому в отношении подобных систем такая верификация практически невозможна. Отсюда и постоянные обвинения в адрес ученых-естественников и практиков-ликвидаторов в спекулятивном, политически ориентированном мышлении. Тем не менее ученые и практики продолжают вмешиваться в функционирование этих сложных систем, даже не представляя себе, какой «эффект домино» это вмешательство может породить! Поэтому, заключает Домбровский, может быть, главной и даже единственной причиной катастроф является близорукость их исследователей [Dombrowsky, 2001]. Да, это так. Но за этой близорукостью стоит рынок, главной целью которого является купля-продажа с извлечением прибыли, а вовсе не защита людей и природы. В этих условиях фиксирование, документирование и анализ катастроф в большинстве случаев представляются излишними. И поэтому мы не знаем суммарного

Скачать книгу