Литературоведческий журнал №40 / 2017 - Коллектив авторов Литературоведческий журнал

Скачать книгу

по складам, смеемся, плачем… спим.

1797.

                   Что есть жизнь наша? – сказка.

                   А что любовь? – ее завязка;

                   Конец печальный иль смешной.

                   Родись, люби – и Бог с тобой.

1797.

                   Как беден человек! нам страсти – горе, мука;

                   Без страсти жизнь не жизнь, а скука:

                   Люби – и слезы проливай;

                   Покоен будь – и ввек зевай.

«Страсти и бесстрастие» (1797).

                   Что есть любить?

                         Тужить.

                   А равнодушным быть?

                         Не жить.

1799.

                   Я знаю, для чего Крадон твердит всегда,

                   Что свет наук есть зло: для вора свет беда.

1799.

                   Все мыслят жить, но не живут;

                   Не мысля умереть, умрут.

«Мыслят и не мыслят» (1799).

                   Мы видим счастья тень в мечтах земного света;

                   Есть счастье где-нибудь: нет тени без предмета.

«Тень и предмет» (1820).

                   Не сон ли жизнь и здешний свет?

                   Но тот, кто видит сон, – живет.

(1825).

      К жанру эпитафии Карамзин обратился по просьбе «одной нежной матери», которая просила его «сочинить надгробную надпись для умершей двулетней дочери ее», и предложил ей на выбор пять эпитафий, из которых она, как он отметил, «выбрала последнюю»:

1

                   Небесная душа на небо возвратилась,

                   К источнику всего, в объятия Отца.

                   Пороком здесь она еще не омрачилась;

                   Невинностью своей пленяла все сердца.

2

                   И на земле она, как ангел улыбалась:

                   Что ж там, на небесах?

3

                   В объятиях земли покойся, милый прах!

                   Небесная душа, ликуй на небесах!

4

                   Едва блеснула в ней небесная душа,

                   И к солнцу всех миров поспешно возвратилась.

5

                   Покойся, милый прах, до радостного утра!

1792.

      Затем Карамзин пишет просто эпитафию, безотносительно к какому-то реально жившему и почившему человеку:

                   Он жил в сем мире для того,

                   Чтоб жить – не зная для чего.

1797.

      А также как «Надгробие шарлатану» (1799):

                   Я пыль в глаза пускал;

                   Теперь – я пылью стал.

      К эпитафиям можно отнести и пространную «Надгробную надпись Боннету» (1793) – Шарлю Бонне (1720–1793), – «незабвенного, – как считал Карамзин, – друга человечества… великого Философа, истинного мудреца, любезного моему сердцу»6, а также две надгробные надписи в «Письмах русского путешественника»:

                   Вселенная любовь иль страх,

                   Цари!

Скачать книгу

<p>6</p>

Карамзин Н.М. Полн. собр. стихотворений. – М.; Л., 1966. – С. 116.