LITMIR.BIZ

      Пока я печатаю свои опусы, Жека меня может не только причёсывать, но и всячески украшать. Да, иногда я чувствую себя новогодней ёлкой. А сейчас мне не только прицепили пару заколок и намазали губы какой-то пахучей дрянью (уж не блеск ли?), всё ещё серьёзнее, чем я думала – из меня делают королеву. Нитка синих бус, розовый матерчатый ободок, её любимое болеро с пуховой отделкой и пластмассовое кольцо на среднем пальце.

      – Так, вот эту зюзюкалку мы уберём… И на узел… На два… Королева, вы такая красивая…. Королева, очнитесь.

      Я приобретаю всё более смелый и фантастический вид. Она разговаривает со мной тоненьким голоском, ласково-ласково, как с умственно отсталой мамой. Крайне умственно отсталой!

      – Так, чтобы вот тут попочку прикрывало… И красненькое – это моя майка. Натягивает её пониже. Правда, я так и не понимаю, в чём тут красота, ну да юной фрейлине виднее. Наконец эта пытка мне надоедает.

      – Так, всё, я пошла курить.

      Пытаюсь отцепить от себя всю эту сбрую, а на мне, оказывается, висит ещё и пара бумажек, заткнутых на лямки майки, салфетка, прицепленная к волосам теми же заколками – как я её умудрилась не почувствовать? Ещё какая-то дрянь на прищепках…

      Вот не завидую-то я королевам! Сначала наряжают по полтора часа – я обошлась двадцатью минутами – а потом ещё и покурить не выйди! А потом по новой. Да, кстати, о королевах – юная визажистка теперь занимается вообще самым любимым занятием, Карлсон назвал бы это «курощением». О небеса, она пытается меня поцеловать везде где дотянется. И в «попочку» тоже. Бедные, бедные королевы! Им, наверное, ещё тяжелее чем мне! То наряжают, то пытаются поцеловать. И всё норовят в «попочку». Кручусь, пытаюсь вывернуться, отогнать её как-то. Она на пару минут успокаивается, потом начинает с новой силой. Мне смешно, поэтому уговоры специально отрепетированным строгим голосом типа «Женя, ты сейчас получишь по попе, если не отстанешь» не действуют. Куда там, курощение в самом разгаре!

      – Подождите, королева, ну куда же вы? После курения я вас снова наряжу, и вы будете ещё прекраснее. А пока я починю ящики.

      Это у нас с комодом нелады.

      Бросила – сломанный комод дело трудное и вообще невыполнимое. Прыгнула на диван, устроилась поудобнее. Лампа выключена из розетки, шнур болтается. Щёлкает выключателем.

      –Мам, а кто из нас коза – ты или я? – щёлк-щёлк. – Мамочка, скажи же я фотографировалась с носорогом? – щёлк-щёлк – И заходила в клетку к кроликам. И убирала за ними говно!

      О господи, Женя! Терпеть не могу, ухо режет! Однако мне смешно. Воспитательный процесс идёт насмарку, смеюсь: так нелепо звучит грубое словечко в её исполнении, причём очень серьёзно!

      – Мама, жизнь плоха! – щёлк-щёлк.

      – Почему плоха, котёнок?

      – Шоколада нет! – щёлк-щёлк!

      Жизнь вообще несправедлива, доченька. Нам жить негде. Но этого я, конечно, не говорю вслух.