LITMIR.BIZ

      В тетрадочки уставя лбы,

      в который раз, какое поколение

      испытывает успокоение

      от прописи: «Мы – не рабы!»

      А Бог с вами!

      Будьте овцами!

      Ходите стадами, стаями

      Без меты, без мысли собственной

      Вслед Гитлеру или Сталину.

      Являйте из тел распластанных

      Звезду или свасты крюки.

      Гуляли – целовались, жили-были…

      А между тем, гнусавя и рыча,

      Шли в ночь закрытые автомобили

      И дворников будили по ночам.

      Я живу в ожидании краха,

      унижений и всяких утрат.

      Я, рожденный в империи страха,

      даже празднествам светлым не рад.

      Всё кончается на полуслове

      раз, наверное, по сорок на дню…

      Я, рожденный в империи крови,

      и своей-то уже не ценю.

      Мы, пройдя через кровь и страдания,

      Снова к прошлому взглядом приблизимся,

      Но на этом далеком свидании

      До былой слепоты не унизимся.

      Слишком много друзей не докличется

      Повидавшее смерть поколение,

      И обратно не все увеличится

      В нашем горем испытанном зрении.

      Мой товарищ, в смертельной агонии

      Не зови понапрасну друзей!

      Дай-ка лучше согрею ладони я

      Над дымящейся кровью твоей.

      Ты не плачь, не стони,

      Ты не маленький,

      Ты не ранен, ты просто убит.

      Дай на память сниму с тебя валенки,

      Нам еще наступать предстоит.

      Сталин взял бокал вина

      (может быть, стаканчик коньяка),

      поднял тост – и мысль его должна

      сохраниться на века:

      за терпенье!

      Это был не просто тост

      (здравницам уже пришел конец).

      Выпрямившись во весь рост,

      великанам воздавал малец

      за терпенье.

      Трус хвалил героев не за честь,

      а за то, что в них терпенье есть.

      Вытерпели вы меня, – сказал

      вождь народу. И благодарил.

      Это молча слушал пьяных зал.

      Ничего не говорил.

      Только прокричал: «Ура!»

      Вот каковская была пора.

      Страстотерпцы выпили за страсть,

      выпили и закусили всласть.

      Ордена теперь никто не носит.

      Планки носят только чудаки.

      И они, наверно, скоро бросят,

      Сберегая пиджаки.

      В самом деле, никакая льгота

      Этим тихим людям не дана,

      Хоть война была четыре года,

      Длинная

Скачать книгу