LITMIR.BIZ

Скачать книгу

о славе правителей и царей.

      Ложной в оде показана слава завоевателя и «тирана», истинной – слава «доброго царя». В этих обобщенных образах легко узнаваемы демонизированный Наполеон и идеализированный Александр I:

      Что ж хвалишься во злобе, сильный,

      Внутрь беззаконием и вне,

      Коль ты, чрез слезы крокодильны,

      Чрез токи крови на войне,

      Чрез вероломства, бунты, яды,

      Чрез святотатну неба честь,

      Поверг престолы, храмы, грады

      И мог царей всех выше сесть?

      <…>

      Возьмем же, в противуположность

      Тирану, доброго царя,

      Всю истощившего возможность,

      Блаженство подданных творя:

      Не зрим ли Гения в нем неба,

      Блестяща радуги лучем,

      В том – мрачна демона Эреба?

      Тот сыплет свет, – сей вержет гром (III, 47, 50).

      Слава завоевателя обманчива, поскольку следующая за ним при жизни тайная ненависть побежденных после смерти обернется открытым поношением. И напротив, мирная слава царя, заботящегося о благе подданных и правящего с «кротостью» (которая упоминается почти во всех посвященных Александру I стихах Державина, начиная с сочиненного к его коронации «Гимна кротости», 1801), со временем только умножится, а кроме того, она больше по сердцу поэту:

      Виждь: тайно, мрачно днесь вздыханье

      Вслед ходит всюду за тобой;

      А завтра клятвы, восклицанье

      На гроб твой гром повергнут свой. –

      Кто ж замыслы исполнит страшны, Чем мир поработить мнил весь?

      Где блеск, где звук, где пышны брашны?

      Ты был – и нет, – твой слух исчез!75

       <…>

       …Но польз творцу чрез кротость, честность

       Звучней всех плеск принадлежит.

       Отец семейств, законодатель,

      Забрало от татей, коварств,

      Сохи, серпа изобретатель –

       Бича славней, по правде, царств.

       <…>

       Гнусна убийц народов слава;

       Я тихой дорожу молвой… (III, 48, 50)

      Нельзя сказать, что в целом эти рассуждения слишком оригинальны. В.Г. Белинский имел некоторые основания назвать «Славу» в числе тех «резонерствующих од» Державина, в которых «все мысли столько же справедливы, сколько и стары и общи: их можно найти у любого плохого стихотворца того времени»76. Кроме того, эти «мысли» не новы и у самого Державина: они повторяются во многих его сочинениях, в том числе хрестоматийно известных. Ср.: «И славно ль быть тому тираном, / Великим в зверстве Тамерланом, / Кто благостью велик, как Бог? // Фелицы слава – слава Бога, / Который брани усмирил; / Который сира и убога / Покрыл, одел и накормил…» («Фелица», 1782; I, 146); «Блажен, когда, стремясь за славой, / Он пользу общую хранил, / Был милосерд в войне кровавой / И самых жизнь врагов щадил: / Благословен средь поздных веков / Да будет друг сей человеков! / Благословенна похвала / Надгробная его да будет, /

Скачать книгу