Скачать книгу

не раздели, Апраксин двор место нехорошее. А те, кто часы слямзил, в этом же трактире их и продали, а деньги пропили. Ищи теперь свищи!

      – Подожди. Если они их продали, то скорее всего трактирщику? Ведь народ в трактир идет не часы покупать, а на другое деньги тратить. А трактирщику сам Бог велел часы у посетителей на вино менять. Надобно расспросить трактирщика, узнать, кто ему часы продал, и…

      – Так он тебе и сказал! Ты знаешь, что за покупку краденого статья в Уложении есть? Думаешь, охота трактирщику в арестном доме вшей кормить? Поэтому он тебе ничего не скажет, хотя такие часы покупает по пять раз на дню, я же говорю – Апраксин двор место нехорошее.

      – Так как же быть?

      – А никак. Ты человек образованный, четыре класса гимназии за плечами, красиво писать умеешь. Вот и напиши рапорт, как ты ноги топтал, часы разыскивая, сколько притонов обошел, сколько народу опросил, сколько ранее привлекавшихся за схожие кражи проверил. Дознание передадут следователю, а тот пошлет его прокурору на прекращение за нерозыском преступника, да еще тебе и спасибо в душе скажет, что ты его лишней работой не нагрузил, потому как, чтобы дело прекратить, надо одну бумагу написать, а чтобы в суд отправить – целый том. Рапорт составить я тебе помогу.

      Кунцевич задумался:

      – Спасибо, Митя, но я все-таки сначала попытаюсь поискать.

      – Эх, молодо-зелено. Ну тогда удачи. Начни с потерпевшего, поподробнее его опроси. Я этого Трутнева знаю, он свою фамилию полностью оправдывает – работать не любит, поэтому и половины того, что ему потерпевший рассказал, в протокол не записал, к гадалке не ходи.

      – Спасибо за совет!

      «…На часах он еще раньше сделал знак: перочинным ножом вырезал буквы Я. и П.».

      Закончив читать, Кунцевич поднял глаза на потерпевшего:

      – Правильно околоточный записал?

      – Правильно.

      – А что за машинист с тобой пил, почему тебя бросил в таком состоянии?

      – Признаться честно, не он меня, а я его бросил. Вернее, не бросил, а потерял. Пить-то мы начали не в энтом трактире, энтот уже, наверное, третий али четвертый… И где Игнат потерялся, я уже вспомнить не могу.

      – Так и часы, может быть, у тебя в первом трактире украли?

      – Нет, я в последнем трактире время смотрел. Когда стали выгонять, я ругаться начал, половой-то мне и сказал, мол, чего ругаешься, на часы посмотри, двенадцатый час ночи, закрываться им надо.

      – Что ж ты, в последнем трактире один пил, как сыч?

      – Не помню. Думаю, что не один. Я один не употребляю, всегда в кумпании.

      – И кто ж был с тобой в «кумпании»? Вспоминай, вспоминай.

      Панов закатил глаза в потолок и схватился рукой за подбородок. Через пару минут лицо его посветлело.

      – Вспомнил! Вспомнил, ваше благородие. Чиновник со мной пил!

      – Чиновник? Что за чиновник?

      – Не знаю. Он мне говорил, как его звать, но я запамятовал.

      – А какого ведомства?

      – Значки у него на петлицах не наши были, не путей

Скачать книгу