LITMIR.BIZ

Скачать книгу

и попросил оставить до утра. У его дочери день рождения, и он сказал, что хочет сделать ей сюрприз. В общем, чтобы она раньше времени не увидела игрушку, оставил ее у меня. В прихожей…

      Она замолчала, свесив голову.

      – Дальше.

      – Он был какой-то не такой… Странный. Очень торопился. Сказал, что забежит утром… У меня весь день скребли на душе кошки. Как-то не по себе было. Потом ты позвонил и напугал еще больше. Потом мы с тобой говорили… Говорили, говорили… Я выпила таблетку супрастина и уснула. Вдруг проснулась, как будто кольнуло что и кольнуло – вот сюда.

      Она показала на бедро и тут же прикрыла его полой кимоно. Глаза ее снова расширились от ожившего в памяти ужаса.

      – Он сидел на одеяле. Он был живой и тяжелый… Я закричала и стряхнула его с одеяла. И он побежал.

      – Кто – «он»?

      – Паук! Паук-птицеед. Из коробки… Он был живой. Почти как живой. Он быстро-быстро выбежал на лоджию. Я видела, как он вскарабкался на спинку кресла. А потом такой легкий стрекот раздался, и он вжик – сиганул вниз. По той леске, которую ты видел.

      – Это твоя леска?

      – Нет. У меня ничего подобного не было. Он сам. Он знал, куда бежал… Это не глюки, ты не думай. У меня крыша в порядке. Но он сидел на одеяле. Я видела. У меня ночник горел. Он испугался. Когда я его стряхнула, он шмякнулся на пол. Он тяжелый был… Ты не веришь? Вот от него же и осталось. Вот, смотри.

      Она подняла с пола прозрачный шприц-тюбик.

      – Он ткнул им меня в бедро, но в кармане кимоно лежала заколка для волос. Она кожаная, я в Венеции купила. Вот она – видишь? Он ее не проколол.

      Еремеев повертел в пальцах кусочек тисненой кожи, каким модницы перехватывают волосы в пучке. Он знал по Афгану, как подобные пустяки не раз спасали жизнь счастливчикам. У него самого валялся в ящике стола портсигар с застрявшей пулей.

      – Я же говорил тебе, они постараются тебя убрать. Имитация суицида, чего проще…

      – Чего-чего?

      – Суицида. Ну, самоубийства на почве стресса, пережитого в Шереметьеве. Все очень логично: не смогла пережить позора, изнасилования…

      – Да ничего же не было!

      – А ты откуда знаешь?

      – Мне врачи в Склифе сказали.

      – А записка?

      – Это не я писала. Почерк мой. Но я не писала.

      Еремеев посмотрел записку на свет.

      – Смоделировали на компьютере. Потом аккуратно обвели. Дешевая работа… Листок не из твоего блокнота?

      – Кажется… Он попросил как-то, торопясь, листок бумаги. Записывал что-то на бегу… Мой, точно. Это он подделал…

      – Такой рослый с усами подковой вниз, как у Мулявина?

      – Да. Ты его знаешь?

      – Он внизу. Сидит в «мерсе» с напарником.

      – «Мерс» белый?

      – Белый.

      – Тогда он… Он поднимется. У него ключи есть.

      За зеркальной стеной глухо стукнул противовес лифта. Еремеев машинально посмотрел на часы: половина четвертого.

      – Это он! – вскрикнула Карина, прислушиваясь к шуму поднимающейся кабины. Внутренние стены небоскреба были слишком тонкими для громких звуков. –

Скачать книгу