Скачать книгу

на этот вопрос при всём желании не представляется возможным, хотя, казалось бы, ответ должен быть очевиден – «объективная» картина лечащего доктора куда точнее моей.

      Итак, вопрос выглядит абсурдным, но давайте приглядимся к нему внимательнее.

      Резонно, например, спросить: одного ли и того же Витгенштейна мы с его лечащим врачом имеем в виду? Я говорю о том, что происходит с мыслью Витгенштейна, он – о том, что происходит с телом Витгенштейна.

      Казалось бы, это всё объясняет. Но можно ли считать, что тело Витгенштейна и его мысль никак не связаны, если и то, и другое очевидно происходит (или как сказал бы сам Людвиг – чему «случилось быть»)?

      Продвинемся чуть дальше – сопоставим не тело и мысль философа, а, например, его мысль и сексуальную ориентацию.

      Витгенштейн отрицал, что его гомосексуальность как-то повлияла на его философию (об этом мы знаем со слов человека, который задал ему этот глупый вопрос). Но даже если Витгенштейн так думал, что не факт, трудно представить, что его сексуальность никак не повлияла на его психологию (о чём со всей очевидностью, кстати сказать, свидетельствуют дневники философа).

      Что же получается? Отрицать влияние психологии человека на его философские суждения было бы нелепо, а говорить о его психологии, не учитывая сексуальную ориентацию, странно (тем более если речь идёт о весьма нетолерантном обществе, запретах, концепции греха и т. д.).

      Но где в теле человека начинается и заканчивается сексуальная ориентация? А если она вообще наследственная – эта ориентация? Двое из трех братьев Людвига, покончивших жизнь самоубийством, были гомосексуальны. Так что без «тела», надо полагать, не обошлось.

53

      Так или иначе, но конструкция – «более» реально, «менее» реально – никак не применима к реальности. Что-то или происходит, или не происходит. Здесь нет промежуточных положений.

      Можно, наверное, говорить о том, что факты, обнаруживаемые нами в пространстве реальности, могут располагаться ближе или дальше от какого-то другого факта реальности (того, что происходит), но нельзя говорить, что один факт «лучше» (реальнее) или «хуже» (нереальнее) другого.

54

      Попытки «разрезать» реальность, отделяя таким образом одни факты реальности от других, естественны для внутреннего устройства нашего языка, требующего выделить, зафиксировать и противопоставить.

      Но вся эта столь привычная нам логика языка, как мы видели на примере «я», «наблюдателя», «объективного/субъективного» и проч., никаким образом не соответствует реальности.

      Внутренне устройство языка прячет реальность от нас, воздвигает ложные конструкции, устанавливает несуществующие в действительности границы, фиксирует (сепарирует и останавливает) то, что происходит (то есть фальсифицирует), но выдаёт полученный результат за отчёт о том, что происходит на самом деле.

      Мы полагаем, например, что использование глаголов – это способ сказать о том, что происходит. Но это только иллюзия. В действительности

Скачать книгу