LITMIR.BIZ

      Окна каменных особняков и деревянных домов, как всегда, подавали тайные знаки, предсказывали, предупреждали, перешептывались между собой выставленными на подоконники вещицами. На фоне голубого тюля и невесомых шелковых занавесок тут и там мелькали громоздкие угольные утюги, превратившиеся в украшения, мерцали фарфоровые статуэтки кошек и лебедей, миражами распускались макеты каравелл. Будто на зов любопытного прохожего в каждом неприметном оконце проступал серебряный подсвечник, рождественский заяц, тряпичная кукла, чучело птицы, опустевшая золотая клетка, гипсовая статуэтка девочки с болонкой. Казалось, жители старинных особняков соревнуются между собой умением привлечь блуждающий взгляд прохожего, заставляя каждое оконце тревожить, утешать или кричать вдогонку. Во время прогулок в центральной части городка капитан никогда не обращал внимания на одни и те же окна. Каждый раз его взгляд случайно выхватывал что-нибудь новенькое: керамический горшок с вьюнком, статуэтку гончей из черного дерева, в другой раз – зеленую жестяную рыбу. Он не придавал значения замеченным предметам, ничего себе не выдумывал, лишь изумлялся их кроткой красоте и сочетаниям на подоконниках. Или же гадал, не является ли гипсовая Венера тайным знаком любовников или указателем, что в этой угловой квартире живет скульптор или вышедший на пенсию антиквар.

      На этот раз его внимание привлекла фигурка в низком оконце темного трехэтажного дома. Капитан подошел ближе, его подбородок уперся в пахнущий жестью, тиной и дождем карниз. Там, на узком подоконнике, перед плотными синими гардинами мерцала хрупкая статуэтка худощавого человека с чайкой в ладонях. Крошечные чайки сидели на плечах, еще одна птица восседала на голове святого. Или чудака. Капитан запнулся. Он был встревожен и обрадован. Только сейчас он окончательно убедился и поверил, что выкарабкался, что справился, что все-таки вернулся домой.