Ключ от пианино - Елена Девос Новая проза (РИПОЛ)

Скачать книгу

вертикально, а горизонтально.

      И вдруг, в одночасье, после многолетней тюрьмы горького детского унижения, дружного смеха верных товарищей, живущих в соседнем дворе (запарываешь ход «елочкой», скользишь и падаешь, на красных лапках гусь тяжелый, физрук орет твою дурацкую фамилию, пацаны ржут и подпинывают снежка под нос), внезапно наступила моя весна. Вечная весна, как мне казалось тогда, где сильные, настоящие ноги звенят под ледяной артезианской водой, что бьет из старенького душа, и оставляют потом на кирпично-шероховатом кафеле изумительно четкий след, а за стеной отец весело ругает маму за то, что пиво никто не додумался поставить в холодильник.

* * *

      И в Москве мама непременно приносила букет – веселые хохлатые торговки из Крыма охапками продавали тот же самый пестрый набор у подземного перехода. «Да таких-то, как у нас в Косогорах, нигде нет», – обиженно говорила баба Вера, приехав к дочери погостить. Ну, таких, конечно, нет, миролюбиво соглашались мы, но уж пусть будут, какие есть.

      Удивительно живучие цветы. Приехав прошлой весной на ту станцию метро, я поднялась по знакомой лестнице, свернула направо, толкнула прозрачную дверь – и опять обожгли зрачок зеленые стебли и трепещущие желтые лепестки, что казались еще чище и ярче в больших грязно-белых пластиковых ведрах.

      Какое все-таки первозданное время – весна. Примавера. Все в первый раз, все распускается, все полуоткрыто, как рот ребенка, на всем какой-то туман и дымчатая радость, словно на картине или на церковном потолке, все вот-вот двинется, вздохнет, взлетит, но не по-земному, а как-то иначе, как, может быть, двигаются облака или ангелы.

      И вот тогда что-то двинулось во мне, я знала уже, как это бывает. Я еще только не знала, что теперь жду мальчика, но все равно это было не так, как раньше, это было снова, и снова в первый раз.

      5

      – Анюта-барышня-я-тута!.. – музыкально, но слегка в нос пропела трубка. – Здорово! Это великий журналист Верман говорит. Чего делаешь?

      Великий журналист был простужен, кашлял и жевал жвачку.

      Позвонил он в солнечный и ветреный августовский вечер, который почти весь я провела, катаясь на велосипеде. Я хотела рассказать ему об этом, но меня могли услышать родители, и получается, нельзя было говорить, потому что… В общем, это отдельная занудная история.

* * *

      Когда мне было лет шесть, отец продал мой первый велосипед – после того, как ему приснился сон. О чем и что это был за сон, он никогда не говорил, просто сказал, что видел сон и больше велосипеда у меня не будет. Добавил только: «На чужих – ни-ни!» И коротко еще: «Увижу – выпорю.

      Понятно?» Я, конечно: «Да, папа», – и очи долу, ну, а потом…

      Было на чужих, было, что уж отпираться! Конь-огонь, цепь которого невыразимо вкусно пахла маслом и железом, с жестким седлом и высокой мальчишеской рамой, сам шел ко мне в руки и утыкался хищным рулем куда-то под солнечное сплетение. Бывало также, что я садилась на эту раму, мальчик отталкивался ногой в стареньком,

Скачать книгу