LITMIR.BIZ

Скачать книгу

хором полковой марш. Собранская прислуга, рослые красавцы в белых рубахах с белыми поясами и в белых перчатках, бесшумно подают и убирают, скользя, как тени. А тулумбаш не унимается, уже назначил себе помощника и потребовал, чтобы «молодые» от каждого училища сказали слово.

      – Прошу младшего, – распоряжался Володя.

      Младшим оказался Павлон, за ним два Александровца, потом Одессец, потом Павлон, Тифлисец, Алексеевец и, наконец, самый старший из выпуска Тифлисец. Каждый сказал свое слово и каждому отвечал кто-либо из его старших однокашников.

      Просты и бесхитростны были слова, никто не сказал ничего особенного, но всех выслушивали внимательно, даже напряженно. Когда кто-нибудь более удачно выражал свою мысль, немедленно слышались голоса:

      – Как он говорит!

      – Какой поэт!

      – Второй Кикнадзе.[2]

      И обычно после такой речи все затягивали комическую песнь:

      Пушкин, Гоголь, Лермонтов и Ге-е-й-не

      А за ними современ-ны-е по-э-эты…

      Тут все вставали, чокались с «поэтом» и продолжали:

      Прославляют «наших» дам,

      Ножки милых чудных дам,

      Тра-та-ра-та-там,

      Тра-та-ра-та-там,

      Там-там…

      Но чаще случалось, что поэтов не оказывалось. Красивая мысль, пришедшая в голову, не находила нужных слов для ее выражения и происходила заминка, – тогда все дружным «ура» выручали товарища из неловкого положения.

      – Дорогой мой, вы не допивайте своего бокала до дна, вас не хватит, а опаздывать на службу у нас не полагается, – тем временем шли поучительные разговоры… или…

      Арчилл, выпив на брудершафт с подпоручиком Четыркиным, торжественно ему заявлял:

      – Ты, брат Четыркин, не грусти. – Хотя Четыркин и не думал грустить. – Тебе батальонный не замечание сделал, а только заметил, что у тебя очень «красивая» челка… У нас в полку ни челки, ни бакенбарды не полагаются… При мне был такой случай, – говорил Арчилл, – один наш офицер, сейчас он в Академии Генерального штаба, – отпустил себе «котлеты». Ему офицеры сказали раз, другой, – не помогло. Тогда устроили товарищеский ужин, на который пригласили и его. Ужин был в полном разгаре, когда к нему подошли четыре офицера, взяли его вместе со стулом и торжественно понесли на сцену… вот сюда, – указал он на сцену (столовая являлась в то же время зрительным залом). Хозяин собрания в этот момент поднял занавес и все увидели на сцене нашего полкового парикмахера Баграта, сидящего за столиком со всеми принадлежностями, направляющего бритву. Тут же на столе и горячая вода в чашечке, одним словом, все как полагается и… здесь на сцене, с его «согласия» – сбрили одну котлету…

      – Ну, будь здоров, дорогой Коля, – протягивая бокал и чокаясь с молодым Александровцем, говорил Арчилл; а немного погодя, как ни в чем не бывало, добродушно предлагал: – Знаешь что, Четыркин, идем завтра вместе стричься…

      Сто с лишком лет

      Тому – как было,

      Про что мы песню пропоем… —

      мягким приятным тенором начинал помощник адъютанта – Саша – песнь про подвиг рядового Гаврилы Сидорова в Персидскую

Скачать книгу