LITMIR.BIZ

      Так вот, Улманис отобрал у немцев и гильдии, и многое другое. Кроме того, в немецкие фирмы были внедрены латышские чиновники. Мне в Германии случалось говорить с дамами, которые до сих пор с негодованием вспоминают, как в их фирму присылали «какого-нибудь круминьша, фактически ничего не делавшего, но получавшего солидное жалование». А ведь в Латвии на протяжении столетий чиновники всех уровней были непременно немцами. Отношения с балтийскими немцами, таким образом, были подпорчены основательно. Сравнительно недавно меня пригласили во Франкфурт-на-Майне, где балтийские немцы хотели прослушать лекцию о периоде Первой Латвийской республики. Затем был обед, и я оказался в обществе старых господ, рассуждавших о том, почему они с готовностью репатриировались в 1939 году. Они говорили: было чувство, что нас взяли за горло. Латышские конкуренты вытесняли нас экономически, пользуясь всеми средствами и силами государства. Прежней альтернативы – карьеры чиновника или офицера – тоже не оставалось. Куда деваться в таких обстоятельствах?

      Я слушал и думал: точь-в-точь условия, в которые были поставлены евреи. Примерно за год до репатриации один из местных балтийско-немецких лидеров высказался так: или Германия должна прийти к нам, или нам надо уходить в Германию, ибо иначе для нас не остается вообще никаких перспектив.

      После отъезда немцев началась латышизация фамилий и названий фирм. Все немецкое старались скосить под корень. У предприятия могла быть сколь угодно громкая слава, но немецкое название надо было сменить так или иначе. Латыш, перенимающий немецкую фирму, должен был дать ей свою фамилию или иное латышское название. Когда пастор Грасс в Лиепае провел богослужение на немецком языке, поднялась целая буря; и консистория, и правительство были возмущены, и ему строго-настрого запретили впредь это делать. Наблюдалось действительно повальное стремление освободиться от всего немецкого. Этот период не изучался в советское время, поскольку никого не интересовал, да и сейчас, кажется, не интересует.

      Каким было время от репатриации немцев до июня 1940 года, что изменилось? В книжном антиквариате, где я работал, были постоянные клиенты из немцев, и они, понятно, уехали. Но уже в январе-феврале двое или трое из них снова появились в магазине. И рассказали немало интересного. В зависимости от должности, на которую они претендовали на новом месте, им требовалось доказать свою немецкость и предъявить соответствующую справку, за которой они и возвращались в Латвию. Одному из них предлагали весьма солидное место, однако там нужно было предоставить сведения о

Скачать книгу