LITMIR.BIZ

Скачать книгу

не кощунствуй! Сегодня во мне столько зла, что чую – натворю беды, могу дать тебе по сопатке! – сорвался ни с чего Феодосий – Я от бога не отрекся, просто мы с ним поссорились. Одно знаю, что не сидеть мне в раю с царями, не сдюжат они мужицкого пота. Однако не лайся!

      – Не лаюсь, а просто говорю. Ефим сделал из сына попа, из Андрея – второго, оба боятся баб как огня. Боятся, а сами нет-нет да под подол заглянут…

      Митяй прервал ссору. Мужики увидели Митяя, закричали:

      – Митяй, скорей сюда!

      – Вот идет, не идет, а пишет.

      Косари подождали Митяя. Митяй шел, будто подкрадывался. Ростом в сажень, но тонкущий, поэтому гнулся, горбился, ноги тоже подгибались в коленях, словно им тяжело было нести Митяя.

      Но Митяем Плетеневым гордилась вся Осиновка. Не в каждой деревне был такой Митяй. Сельчане помнили все, что случилось за эти годы с Митяем. «А помнишь, на Ивана Купалу Митяя бодал зубинский бугай?» – «Помню, тогда еще дочка Фомы Мякинина утонула». – «На Мануила его девки крапивой пострекали, потому как подглядывал за их купанием».

      По Митяю равняли свой достаток, свои неудачи, просто людей: «Ты идешь, как Митяй»; «Ты смешной, как Митяй»; «Ты жрешь за троих, как Митяй»; «Не везет, как Митяю»; «Ты беден, как Митяй».

      Пришлого человека узнать было просто, стоило спросить его о Митяе: если не знает, значит – дальний. А Митяя знали и в волости и по обоим берегам Камы. Его любили во многих деревнях – в Больших и Малых Гальянах, Мурашах, Комарах, Лаптях.

      – Откель, мужик?

      – Из Заполья.

      – Знаешь ли Митяя?

      – Какого Митяя?

      – Э, ну-ка слазь, бегляк ты, может, каторжный, хлобыстнешь кистенем по затылку и был таков. Слазь, слазь, не наш.

      Потом добавилось еще одно сравнение: «Ты умер, как Митяй».

      Однажды вышли на медвежью охоту Феодосий, Иван Воров, Ефим Пятышин да Митяй. Обложили зверя. В руках рогатины, за поясами топоры. Забили елкой пролаз и давай шуровать. Медведь проснулся, завозился, а потом с ревом выпихнул елку и бросился вон. Но на пути сбил Митяя, как трухлявый пень. Митяй сломался вдвое и рухнул на снег. Упал и ноги вытянул. Умер. Постояли мужики, почесали парные затылки, охотники-то они были плевые, начали гоношить носилки. Какая жалость, не уберегли деревенскую гордость. Заест их Марфа, проклянут сельчане. Но делать нечего, надо выносить усопшего. А далеко, а снег выше колен. Эко не вовремя испустил дух, да и не у места.

      – Сердце оказалось хлипким. Медведь только плечом тронул, а он… Быдто букашка. М-да! – жалел Иван Митяя.

      – Не отпущала его Марфа-то, будто ее сердце чуяло беду. Будет нам!..

      Сгоношили носилки, несут Митяя, тонут в снегу, взмокли. Хоть и худ Митяй, а оказался тяжелым непомерно. Внесли в деревню. Давайте, мол, передохнем перед Марфиной бурей-то да погорюем чуток. А тут Митяй открыл глаза и говорит:

      – Вот что, братия, умер я – это точно, но прошу вас, не бросайте Марфу, пусть ее Иван второй женой назовет…

      Мужики даже присели, глаза навыкат, а Митяй ровно продолжает:

      – Мы из чистых пермяков, у нас можно две

Скачать книгу