Бунт. Исторический роман. Книга I - Владимир Уланов

Скачать книгу

холодной воды в деревянную шайку. Зачерпнул полный ковш квасу, плеснул на каменку. Раскаленные камни зашипели, затрещали; терпкий, душистый, пахнущий хлебом и мятой пар повалил вверх. Взяв уже распаренный Ефросиньюшкой веник, залез на полок, лег и, задрав ноги к потолку низкой баньки с прокопченными до черноты стенами, стал отчаянно хлестать свое тело, кряхтя от удовольствия. Петр зачерпнул еще ковш квасу, вновь плеснул на каменку. От жара трудно стало дышать, зажгло уши, накалились ногти на руках. Вылив следующий ковш квасу на себя, энергично стал растираться веником. Затем снова взялся париться, громко кряхтя, постанывая и восклицая: «Ох, хорошо! Хорошо-то как, Господи!». Спустившись с полка, облился холодной водой из шайки, плеснул еще ковшичек на камни, залез обратно, лег, притих, млея от тепла, приятного запаха хлеба и мяты.

                                                   * * *

      Стол вдова накрыла в просторной горнице, где было прохладно: горели восковые свечи, распространяя запах меда и еще чего-то духмяного.

      За окном опустился голубой вечер. Гость выпил первую чарку водки, запивая холодным медом.

      – Смотри, Петя, с медом быстро захмелеешь, – предупредила Ефросиньюшка, лукаво улыбаясь, и, пригубив свою чарку, закусила зернистой икрой.

      Лазарев уплетал за обе щеки, стараясь попробовать все блюда, расхваливая женщину за вкусно приготовленные яства. Насытившись, Петр предложил выпить за Ефросиньюшку – та согласилась и осушила чарку до дна.

      Так сидели они весь вечер вдвоем, пили вино, меды и разговаривали.

      Наступила ночь. Свечи догорали, сильно оплавившись. Кувшины с медом и водкой изрядно опустели. В голове у Лазарева затуманилось. Ефросиньюшка виделась ему сказочно красивой. Она сняла с головы рефить. Волосы ее крупными золотыми прядями разметались по спине, волнами легли на грудь.

      Петр потянулся к вдове, поцеловал ее в губы и попросил:

      – Спой, любушка, что-нибудь.

      Вдова поставила в подсвечник новые свечи, достала из резного шкафа домбру, провела рукой по струнам. Полилась грустная мелодия. Ефросиньюшка, глядя на любимого, нежным голосом запела:

      Ах, уж ты, душенька, красна девица,

      Чернобровая, радость черноглазая,

      Круглолицая, радость белолицая,

      Сотонка ли ты, ростом высокая!

      Зла присуха молодецкая,

      Присушила ли меня, добра молодца:

      Не травой сушит, не кореньицем,

      Не лазоревыми цветочками, —

      Ты своей сушишь девичьей красотой,

      Девичьей красотой, грудью белою.

      Лазарев слушал с наслаждением, глядя во все глаза на женщину, откровенно любуясь ею. Как хороша-то, господи! Век был бы около нее. Что его ждет завтра: удача, как всегда, веревочная петля или острый клинок казацкой сабли? Сумеет ли попасть к Разину? Он уже многое слышал об атамане и в душе им восхищался, образ врага с ним не вязался. Часто, непроизвольно для себя, он думал о нем как о добром молодце из сказки, вставшем на защиту простых

Скачать книгу