LITMIR.BIZ

      Небо басурманское белесо,

      Азиатским зноем опален

      Низкий берег, русские березы,

      Кем-то приведенные в полон.

      Полумесяц мусульманской веры

      Вперил в Мекку раскаленный взгляд,

      Западу из вотчин Едигера

      Минареты стрелами грозят.

      Было все: от ярмарки до драки,

      От орды до царственных особ.

      Таяло минувшее во мраке,

      Уходило прошлое в песок.

      Но ломилась от товаров пристань

      И бурлак надсаживал плечо,

      И ломился яростно на приступ

      Матушки-Казани Пугачев.

      И достались мне в двадцатом веке

      Отголоском позадавних дней

      Башня легендарной Сююмбеки

      Да Коран прабабушки моей.

      И один ответ на все вопросы —

      Тот, что заучился наизусть,

      Отчего в глазах своих раскосых

      Я навек укрыл степную грусть.

      Весна – ты близко! Ощущаю

      Твою загадочную синь.

      Друзья, ко мне, на чашку чая,

      Поручик, троньте клавесин!

      Сыграйте что-нибудь такое,

      Хотя б старинный мадригал.

      И переполненный бокал

      Я двигал звукам в такт рукою.

      Гас вечер, стаи черных птиц

      Вещали сумерек истому.

      Меж аксельбантов и петлиц

      Ты шла, ступая невесомо.

      Присела около меня:

      «Мой друг, темно, зажгите свечи…»

      И вот на худенькие плечи

      Упал тяжелый сноп огня.

      Я звякнул шпорами, и мы

      Плывем тихонько по гостиной.

      На про́водах своей зимы

      Танцуем этот вальс старинный.

      И с заалевшего лица

      Не сходит странная улыбка.

      Все в мире призрачно и зыбко,

      Лишь отбивают такт сердца.

      Трубач тревогу протрубил,

      И суета на коновязи.

      «Здраст!.. Ваш!» – фельдъегерь

      отрубил,

      А сапоги в дорожной грязи.

      Растает полк в объятьях тьмы.

      Мой друг, наш след залижет заметь,

      Но пусть твою тревожит память

      Печаль о проводах зимы.

      Французская шляпка, вуаль,

      Фигура, обвитая флером…

      Гори же, моя этуаль,

      Гори над острожным забором.

      За Нерчинском – только Восток.

      А мысли уносят на Запад,

      Где в прошлом – шампани глоток,

      Где в прошлом – волос твоих запах.

      Но Бог не услышит молитв.

      Отплясана жизни мазурка.

      Он крепок пока – монолит

      Гранитных столпов Петербурга.

      Штыков ощетиненных сталь,

      Халат арестантский, куртина.

      Гори же, моя этуаль,

      Звезда декабриста – Полина!

      До самой последней черты

      Не будет лукавей кошмара:

      Острог предвесенней Читы,

      Венчание в церкови старой.

      Кольцо

Скачать книгу