LITMIR.BIZ

Скачать книгу

богатый человек в каждой комнате своего дома мог повесить их, как раньше вешали семейные портреты – ну, допустим, рыбный в спальне, картофельный в столовой, луковый в гостиной… И все в обалденном цвете, сплошной фовизм. Консервные банки объединяют все это как бы воедино – понятно, о чем говорю? Это создаст, ну, как бы цельность: не надо каждый раз менять настрой при переходе из одной комнаты в другую. Как бывает, если у вас в одной комнате висит де Сталь, а в другой – Руо.

      Я вдруг вспомнил заметку, которую как-то видел в воскресном приложении. Я сказал:

      – По-моему, кто-то уже рисовал банки с супами «Хайнца».

      – Не «Хайнца», «Кемпбелла», – ответила Тули. – Энди Уорхол. Я сразу сказала Джулиану, как только ему пришла эта идея: «Конечно, «Хайнц» и «Кемпбелл» совсем разные, – сказала я. – Банки «Хайнца» приземистые, а кемпбелловские супы высокие и узкие, как английские почтовые ящики». Мне ужасно нравятся ваши ящики. Они обалденные. Но Джулиан сказал, что не в том суть. Он сказал, что существуют определенные сюжеты, принадлежащие какой-то определенной эпохе и культуре. Как, например, Благовещение. Боттичелли не был отвергнут из-за того, что Пьеро делла Франческа уже написал этот сюжет. Он не был подражателем. Ну а нативисты? Джулиан говорит, мы вроде как принадлежим веку консервированных супов – только он так это не называет. Он говорит, что это искусство техноструктуры. Видите ли, в каком-то смысле чем больше людей рисуют супы, тем лучше. Это и создает культуру. Одна картина, изображающая рождение Христа, не делает погоды. Ее бы никто и не заметил.

      Все представления и разговоры Тули о культуре, об опыте, накопленном человечеством, были выше моего понимания. Она была ближе к моей тетушке, чем ко мне. Она никогда не осудила бы мистера Висконти, в этом не было сомнения, – она приняла бы его, как приняла замыслы Джулиана, путешествие в Стамбул, мое общество, ребенка.

      – Где живет ваша мать?

      – В данный момент, наверное, в Бонне. Она вышла замуж за журналиста из «Тайм-Лайф», он ведет разделы «Западная Германия» и «Восточная Европа», и они все время ездят, как отец. Хотите сигарету?

      – Нет, спасибо, это не для меня. Да и на вашем месте я бы подождал до границы.

      На часах было почти половина десятого вечера, когда мы прибыли в Сезану. Угрюмый полицейский чин, проверяющий паспорта, взирал на нас, будто мы империалистические шпионы. Старухи, нагруженные бесконечными пакетами, прошли прямо по рельсам, направляясь в третий класс. Они возникали непонятно откуда, как стая перелетных птиц, выпархивая даже из-за товарных платформ, стоявших в отцепленном виде на рельсах – казалось, их уже никогда не соединят друг с другом. Больше никто не сел в поезд, никто не сошел. Не было никаких огней, не светился зал ожидания, было холодно, но отопление не включили. На дороге, за окном, – если там вообще была дорога – не слышно было машин, ни одна привокзальная гостиница не приглашала пассажиров.

      – Я замерзла, – сказала Тули. – Пойду лягу.

      Она предложила мне оставить сигарету, но я отказался. Мне не хотелось попасть

Скачать книгу