ТОП просматриваемых книг сайта:
.
Читать онлайн.
– Но это еще не все, Дашка, – продолжал муж. – Знаешь, почему Селуянов-то решил драпать, и именно сейчас? Он ведь замполита Лобойко кокнул!
– Да ты что! – вскрикнула жена, едва не обжегшись о раскаленный утюг. – Не может быть!
– Может, да еще как, – заверил ее супруг. – Пока что официально ни о чем не объявляли, но знающие люди видели сегодня около дома, где Лобойко живет, несколько медицинских машин, а также полицию и «уазик» с нашими чинами. Вот крику-то из Москвы будет! Еще бы, мало того, что советский офицер драпанул на Запад, прихватив немецкую сожительницу и ее ребенка, так еще и убил замполита! Впрочем, этой гадюке Лобойко туда и дорога, его никто не любил, он на всех стучал, а уж когда начинал про преимущества коммунизма байки рассказывать, у него пена у рта появлялась, так в раж входил. А сам-то скупал на барахолках антиквариат, всю квартиру обставил, как шверинский замок, и еще кое-что в Союз вывозил, капитал, так сказать, зарабатывал. Говорят, что они с Селуяновым занимались азартными играми. Казино вроде бы устроили подпольное. Все может быть. Похоже, Селуянов его кокнул, чтобы деньги забрать. Он и квартиру Лобойко основательно почистил. А там много чего ценного было.
Ипатов подошел к телевизору и стал переключать с канала на канал. Наконец обнаружил одну из западногерманских телепрограмм. На экране высветилась студия, в которой находилось несколько человек. Приглядевшись, Дарья узнала в одном из присутствующих Егора Селуянова, который был облачен в парадную военную форму советского офицера.
Дарья знала – стоило немецким гражданам или советским военным бежать в ФРГ, как они тотчас, буквально тем же вечером, появлялись в эфире канала, который вещал на ГДР. Западные немцы использовали все возможности, чтобы пропагандировать свой образ жизни и прославлять тех смельчаков, которые не побоялись бросить вызов тоталитарной системе. И русские военные возникали в студии, говорили ужасные слова и красовались всегда в парадной форме, которая, скорее всего, была наготове в ателье телевизионного канала.
– ...И я понял, что так больше продолжаться не может, – чеканным монотонным голосом, не глядя в камеру, говорил Селуянов. – Поэтому принял решение перебраться на Запад. Я устал от постоянной лжи, муштры и притеснения моих конституционных свобод...
– Ишь, как запел, – произнес Александр Ипатов. – Конституционные свободы, муштра... Впрочем, они там говорят не то, что думают, а что им прикажут. Наверное, так и велели: или рассказываешь об ужасной жизни в ГДР, или мы тебя обратно вышлем. Ты же не немец, а советский гражданин, зачем нам лишняя головная боль от стычек с Москвой.
Дарья присмотрелась. Левая рука у Егора Селуянова была забинтована. Он продолжал рассказывать (а его слова тотчас переводились на немецкий язык) о том, как звери-пограничники пытались расстрелять его, а также женщину с малолетним ребенком.
– Ну, теперь он точно получит немецкое гражданство, – со скрытой завистью произнес