Стихотворения - Ян Вильям Сиверц ван Рейзема (А. И. Аргутинский-Долгорукий)

Скачать книгу

я, кем буду в этот день —

      в обычный день последнего отсчета.

      Я буду сам, иль будет только тень

      держать ответ за бывшего, кого-то?

      Ну а тебя? … Не мучают тебя

      больничный блеск и коридор молчащий,

      твой голос собственный в кассетах ломких фраз?

      Как будто ты – чужой, не настоящий,

      а настоящий – упустил свой час.

      Ей надоело, и она ушла,

      тобою же оставлена – душа.

      1963

      «Слова так тяжелы…»

      Слова так тяжелы.

      Ненаписанного тайна!

      И чувствовать – не знать,

      предчувствовать невнятно.

      Пусть улица течет, и коротка

      не жизнь, а только память наша.

      Течет, течет.

      Но мучают тебя

      шаги, и разговор случайный,

      и маленький безоблачный цветок.

      Течет, течет.

      Так медленна вода,

      и так стремительно неслышное движенье.

      1963

      «Спрячьте поглубже в Землю…»

      Спрячьте поглубже в Землю,

      в капсулы – вязь нейронов,

      все ваши «не приемлю»

      радиомикрофонов.

      Потом установит Шлиман —

      осколок стены лелея —

      какими путями шли мы

      в собственные Помпеи.

      Даже пустяк – открытка —

      все это будет важно.

      Вытащено, открыто,

      выставлено однажды.

      1963

      «О чем думают ночные птицы…»

      О чем думают ночные птицы?

      О тишине, похожей на пещеру,

      на лабиринт с чердачными ходами?

      Недвижны арки каменных улыбок.

      Мосты парят…

      И чьи-то мысли медленно текут.

      Плывут река, созвездия, дома,

      и донесет твой голос из тумана.

      А ночь, струясь, кладет свои румяна

      на облака и призраки фронтонов.

      О, голоса межзвездных телефонов

      ваш дальний блеск ловлю я неустанно!

      1964

      «Когда-нибудь и мы, старушка и старик…»

      Н. Р.

      Когда-нибудь и мы, старушка и старик,

      боясь всего, привыкнув сторониться,

      мы будем грустными глазами провожать

      чужие нам, мелькающие лица.

      Безумство слов, нахлынувших в язык,

      каких-то мод, машин и наваждений,

      старушка тихая и медленный старик,

      отставшие от бега поколений.

      С недоуменьем, глядя в апокриф,

      и мы с тобой застынем в безучастье?

      Я так люблю, когда ты, закурив,

      вдруг вспыхнешь вся прямым отпором власти.

      Когда нервически, рожденное в умах

      столетий Герцена, предчувствий Огарева,

      летело в их неумерших мирах

      из уст твоих возвышенное слово.

      1967

      «Мы шли с Горацио…»

      Мы шли с Горацио.

      Ночным плащом укутан, мир буйный спал.

      Пространства площадей,

      громады заселенных скал

      застыли в живописных позах,

      но,

Скачать книгу