LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      – Ну, есть кое-какие сбережения, только богатством это не назовешь!

      – Мне б сотую долю от этих сбережений!

      – Могу поделиться – но за это ты должен кое-что сделать: обворуй меня.

      – Теть Вер, ты в своем уме?

      – В своем.

      – А что ж предлагаешь!?

      – Не кипятись, а выслушай. Обворуй понарошку. Возьми шкатулку с украшениями, ложки серебряные, деньги кое-какие – потом мне вернешь.

      – А если меня поймают?

      – Не поймают, я на страже постою. Ты главное брось колечко на видном месте, чтоб было понятно – это воровство!

      – А тебе это зачем?

      – Чтобы настоящий вор не залез, брать-то больше нечего.

      – Ну, хитра ты, бабка!

      – Только смотри, милдруг, у меня деньги посчитаны, если что…

      – Не беспокойся, все будет тип-топ.

      – Тогда по рукам?

      – А мой какой интерес?

      – Получишь червонец.

      – По рукам.

      – А это у тебя что?

      – Мыши.

      – Вижу что мыши, что они на столе делают?

      – Я по ним время определяю: видишь: белая не спит – значит сейчас день.

      – И так ясно – в окошко посмотри.

      – Это не по научному.

      – Вот дуралей, и с кем я связалась!?

      Слышу: ушла баба Вера, Петька один остался: ходит из угла в угол, думаю, сейчас заметит меня, ой, заметит! Сердце моё меня выдаст: оно стук-стук-стук. Так баба Вера ковры выбивает. Иной раз по часу колотит.

      На посёлке говорят:

      – Пошла мутузить за себя и за дядю Кузю.

      Сила в ней нечеловеческая просыпается! Словно пыль для неё первый враг.

      Слышу, Петька совсем близко ко мне подошел, сердце у меня замерло, словно баба Вера один ковёр на другой поменяла, и снова стук-стук-стук.

      Но тут, о чудо, слышу: Петька вышел из дома. Пронесло, бабки! Мне везет!

      Я стою, дух перевожу, а Петькино пальто из кожзама мне на плечи рукава возложило, дескать, живешь ты хорошо, Ольга Ивановна, продолжай в том же духе, а вот Петьке моему передай, всё, что он ни делает через пень колоду.

      – А ты почём знаешь? – спрашиваю.

      – А кто я?

      – Ну… кто в пальто.

      – А в пальто кто? Никого.

      Я руки сторожкой-то в рукава сунула: и впрямь пусто.

      – Что, ― говорю, ― тогда выступаешь?

      Он молчит, обиделся что ли?

      Постояла я ещё, постояла, наконец, выйти решилась. Надо ж когда-то из своего убежища выбираться. Выползла я из могильника с грехом пополам, да как чихну. От всей души, что называется. Видите, бабки, в каких условиях приходится работать: мне молоко надо за вредность давать!

      Выглянула на улицу – никого. Мышей со стола в варежку свою сунула (зачем взяла – не знаю) и шмыг в дверь. Теперь мне есть, чем заняться, «спасибо» бабе Вере!