LITMIR.BIZ

Скачать книгу

на улице. С чего бы это?

      – Видите ли, сэр. Дело в том…

      – Не надо. Уильям позвонил и все рассказал. Как к нему попал наш устав?

      – Понятия не имею, сэр, – ответил Калеб. – Их ведь никто не запирал. Может, валялся где-нибудь в доме.

      – Валялся… – Брейтуайт-старший, нахмурясь, посмотрел на сына. – А ты что же? Видел же, что он творит, почему не вмешался?

      – Я…

      – Неважно. И так знаю. – Брейтуайт вздохнул. – Ну что ж… Значит, ты у нас Тернер?

      – Для вас – мистер Тернер, – сказал Аттикус.

      – Хоть представляешь, какую головную боль ты мне устроил? Эти сыны адамовы невыносимы даже в добром расположении духа, а уж на голодный желудок… И все по твоей милости.

      – Весьма сожалею.

      – Ты не знаешь, что значит сожалеть. Пока. – Брейтуайт закончил вытирать руки и кинул тряпку на стол. – Итак, мистер Тернер, вам любопытно, зачем вы мне понадобились?

      – Да. Наверное, все-таки не за тем, чтобы получить свою долю наследства.

      – Верно, – сказал Сэмюэл Брейтуайт. – Ты и есть наследство.

      – Чего-чего?

      Повторять Брейтуайт-старший не стал, а вместо этого указал на картину.

      – Что думаете об этом произведении искусства, мистер Тернер?

      – Не знаю, я в этом не особо разбираюсь, – пожал плечами Аттикус.

      – Йозеф Таннгаузер, современник и в каком-то смысле единомышленник Тита Брейтуайта, хоть и не член ложи. Умер в тысяча восемьсот первом, в бостонской лечебнице для душевнобольных. Это одна из последних его картин, называется «Бытие, глава вторая, стих девятнадцатый». Текст знаешь?

      Аттикус мотнул головой.

      – «Господь Бог, – процитировал Брейтуайт, – образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных и привел к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей». В представлении Таннгаузера, акт наречения – это нечто большее, чем навешивание ярлыков. Человек – то есть Адам – непосредственно принимает участие в творении, придавая каждой твари конечный вид и определяя ее место в иерархии природы.

      – То есть расставляет всех по своим местам.

      – Точно. На заре времен – ненадолго – все стояли на подобающих им местах: сверху Бог, дальше мужчина, женщина и так далее до самой мерзкой ползучей твари. – Он посмотрел на Аттикуса. – А потом, как обычно, вмешалась энтропия. Человека изгнали из Рая, Потоп и Вавилонское столпотворение внесли сумятицу, и когда-то изящная и стройная иерархия распалась, превратившись в клубок племен и народов. Ясное дело, происходило все совсем не так. Только недалекие трактуют Библию буквально. Но как аллегория она и в самом деле весьма удачна.

      – Аллегория на энтропию, – подытожил Аттикус.

      В уставе действительно немало говорилось про энтропию, историю, развитие и деградацию человеческого общества.

      – И тут появляетесь вы со своим Орденом. Ваша цель – вернуть все на круги своя, как было в райском саду, так? С помощью колдовства.

      Брейтуайт презрительно

Скачать книгу