LITMIR.BIZ

Скачать книгу

в ответе и разве все виноваты?

      – Я плохо выразился, – отозвался Каликст, – пятно лежит на одном члене семьи.

      – Или в вашем убеждении оно падает на семью? – спокойно говорила Юлия.

      – Справедливость Божья и людская не делает нас ответственными за чужие вины, но общий суд, но… но…

      Покачал головой и замолк.

      – Лучше не будем о том говорить, – прибавил он спустя мгновение.

      Они шли вместе друг с другом. Каликст смотрел на эту чистую, красивую фигуру и ему хотелось над ней плакать. Чувствовал, что должен был удалиться, отречься, но уже не имел силы.

      – Мне очень вас жаль, – через мгновение начала Юлия, – а одинаково жаль мне ту семью, несчастную, невинную и наказанную, страдающую и осуждённую. Что за судьба…

      Она вздохнула.

      – Есть ужасные трагедии на свете, – шепнул Каликст.

      Они посмотрели друг на друга. Шли в этот раз как-то так медленно, что далеко было ещё до каменички – но разговор не клеился. Юлия не смела спрашивать. Каликст не знал, чем её развлечь.

      Они больше разговаривали глазами, чем устами. Уже вдалеке виднелась каменичка, когда он с ней попрощался, как обычно, сам запаздывая домой. Смотрел за ней долго и мучился. Нет, она, по крайней мере, виновной быть не может… она ничем не запятнана… На ней не тяготит никакого пятна. Бедная – несчастная!

      С заломанными руками пошёл он назад, не имел охоты возвращаться домой. Этот дом стал ему страшен.

      Панна Юлия, взволнованная, также возвращалась, точно её самое что-то коснулось.

      И однако она вовсе не знала о том, какую несчастную славу имел её отец. Проницательная, она, может, о чём-то догадывалась, предчувствовала что-то подобное; кольнуло её то, что поведал Каликст, хотя сама не знала, почему так сильно была задета.

      Бывают предчувствия… Измученная, уставшая, вошла она в дом и тётка, которая её нежно обняла на пороге, заметила сразу в ней какую-то перемену.

      – Что с тобой? – спросила она заботливо.

      – Ничего со мной, вот, так, взаправду, сама не знаю, почему сделалось мне грустно, странно.

      – Но может ли это быть без причины?

      – Я собственно не знаю ни одной, верьте мне, тётя.

      Так они разошлись, но пани Малюская следила за племянницей издалека и всё сильней убеждалась, что что-то тяготило её сердце. Юлия ходила по покоям, брала и бросала ноты, задумывалась, вставала, садилась – словом, была явно не в себе.

      Бреннер возвращался чрезвычайно поздно, случалось, однако, что являлся вечером на чай. В этот день все обрадовались, услышав в прихожей голос, дочка выбежала его приветствовать. Он возвращался хмурый и молчаливый, обнял дочку, пошёл сразу к своему бюро, объявляя, что имеет много дел, и закрылся в покое, приказав подать лампу. Тем временем приготавливали чай. Когда тот был готов, попросили советника, который, не спрятав бумаг, вышел. Он был обеспокоенный, задумчивый, лицо имел нахмуренное и стиснутые уста. Напрасно Юлия старалась его развеселить – и он был, как бы чем-то мучимый и не в себе.

      Среди чая пани

Скачать книгу