LITMIR.BIZ

      Звено Тихомирова закончило работу в поле и собиралось по домам. И тут к бригаде обратился Пехов.

      – Мужики! – сказал он. – У Алевтины завтра день рождения. Она и я приглашаем вас… – У Пехова вдруг сел голос. Он повернулся и пошел к мопеду.

      – Какое решение будем принимать? – спросил Тихомиров.

      Ильин сморщился как от зубной боли:

      – Не надо ходить. Я только вчера выспался как следует, моя три ночи подряд мне доказывала, что Пехов подлец, а модистка проститутка. Если мы к ним пойдем, значит, мы их оправдываем и поддерживаем, так?

      Все молчали.

      – Можно мне сказать? – спросил писатель. Тихомиров кивнул. – Я считаю, нам надо идти. Если мы не придем, из деревни ведь никто не придет. Им сейчас трудно. Их надо поддержать. Если не мы, кто же их поддержит?

      И снова было молчание.

      – Ставлю на голосование, – сказал тогда Тихомиров. – Кто за то, чтобы пойти на день рождения к модистке, прошу поднять руки…

      Первыми подняли руки сам Тихомиров и писатель, за ними, поколебавшись, Локтев и, наконец, Ильин. Но тут же Ильин спросил Тихомирова:

      – А если бы все проголосовали против, ты бы тоже не пошел?

      – Обязательно бы пошел, – сказал Тихомиров.

      – А зачем тогда голосовали?

      – Для соблюдения демократии, – твердо ответил Тихомиров.

      День рождения модистки был в воскресенье. Все были приглашены к обеду. Звено Тихомирова, в темных парадных костюмах и при галстуках, монолитной группой шествовало по деревне. Каждый нес завернутый в газету подарок. Вместе с ними шел и писатель с букетом цветов.

      День был жаркий, и у домов на лавочках и на завалинках сидели даже древние старики и старухи. В деревне было людно, и проход звена Тихомирова не остался незамеченным.

      …Из открытых окон модистки доносилось не очень стройное пение, в мужские голоса вплетался единственный женский – голос модистки. На этот раз пели не песни Тихомирова, а привычную:

      Женщины на улицах прислушивались к доносящимся голосам, обсуждали довольно темпераментно, явно не одобряя эту мужскую солидарность. Но, естественно, весь их гнев был направлен против модистки.

      …С дня рождения звено Тихомирова возвращалось менее монолитной группой. Первым шел Тихомиров, стараясь четко печатать шаг, за ним Локтев вел не очень твердо шагающих Ильина и писателя.

      Одна из женщин, стоящих у магазина, выкрикнула в их адрес что-то оскорбительное. Ильин тут же попытался выяснить с ней отношения, но Тихомиров его остановил.