LITMIR.BIZ

      У Вени появилось то, чего не было раньше: место для работы – много места… Деньги. Но из самого современного оборудования много чего не хватало. А для этого нужен был доступ в закрытые и секретные НИИ и их лаборатории. А тут рядышком, под боком, как рояль в кустах, оказалась я, пахавшая на Крюкова переводами. Что переводилось для конторы по недвижимости, казалось бы – какая такая могла быть переводческая работа? Удивительно и непонятно? А зря. Крюков идиотом-то не был, помимо грёз о том,  как можно было бы использовать нынешние знания в прошлом, он старался по-возможности заглядывать в будущее через информацию про аналогичные рынки в мире, памятуя о том, что мы всегда отстаём на сколько-то лет. Поэтому моей задачей было находить и переводить на единственно понятный Крюкову язык все, какие только выходили, материалы во «вражеской» прессе по поводу интересующего нас сегмента. С анализом и тенденциями, веяниями и прогнозами.

      Рома знал, где и кто мой папа. И это он, сукин сын, подначил Веню приударить за мной с далеко идущим планом: войти в мою семью и использовать возможности будущего тестя в Роминых интересах. Откуда я про это узнала? Всё же я дочь своей мамы, умею «читать» людей, тем более, имею бесценный опыт изучения человеческой изнанки и по своей жизни, и с помощью долгих бесед с психиатром… Плюс с малолетства прекрасно знаю цену слов… Через пару как бы романтических встреч Веня вынужден был сам мне признаться во всём, как на духу – а куда б он делся? Это ничего не испортило – Веня мне понравился, особенно, когда я впервые сняла с него эти жуткие очки. Да и я нравилась ему, я не могла не нравиться молодому мужчине: слишком хороша, слишком сексуальна, слишком опытна и порочна, чтобы пройти мимо. Какой начинающий даже Эйнштейн устоит против такого количества «слишком»? Веня плыл и таял, приближаясь ко мне, а я умела делать те движения губами и руками, от которых любой мужчина превращался в нагретый на солнце пластилин. В общем, глупая и смешная техника, работающая в ста из ста, а опыт у меня был.

      И мужчина без всякого допроса с пристрастием признается в чём угодно, выдаст любую тайну, продаст маму, друга и президента своей страны. Не сомневаясь в правильности своего поступка.