LITMIR.BIZ

Скачать книгу

кто-то меняет на новые, кто-то раз в десятилетие закрашивает густой краской заржавевшие стыки склёпанных железных листов.

      Представлялось, что это жилища первых поселенцев их кварталов. Поселенцы построили пятиэтажки, переехали туда, а пульманы, заварив в них окошечки, замкнув двери, оставили на всякий случай…

      Осторожно, боязливо закурили. Втянув дым, Андрей задохнулся, стал давиться кашлем, хотел уже выбросить сигарету, но Белый, тоже задыхаясь, прошипел:

      «Погоди… это всегда так… Счас классно будет».

      Следующие затяжки пошли легче, и тут пульманы, деревья, земля закрутились вокруг Андрея. Он стоял на крохотном неподвижном островке, пытаясь уследить за кружением. Сигарета упала и тоже закрутилась…

      «Бли-ин, – словно издалека удивленный голос Белого. – Бли-и-ин, я улетаю. Андрюх, держи меня…»

      Это напугавшее их поначалу состояние потом понравилось. Хотя курить часто они опасались: у отца Белый сигареты таскать не решался, а папа Топкина не курил. У взрослых дядь в десять лет не поклянчишь: возьмут и отведут к родителям.

      В итоге заядлыми курильщиками не сделались. Могли покурить, а могли и не курить неделями. Топкин удержался и от привязанности к анаше, пил время от времени, а вот Белый… Но это всё позже. А сейчас им по пятнадцать, и они идут к остановке, чтоб уехать на дачи и в первый раз по-настоящему бухну́ть.

      «Так, теперь через дворы или по Кочетова?» – тихо, чтоб не слышали идущие сзади девчонки, спрашивает Боб.

      «Давай по Кочетова, – предлагает Саня Престенский, еще один одноклассник Андрея. – Во дворах старшаки торчать могут».

      Через дворы было короче, чем по широкой улице, названной в честь красного партизана Кочетова, но действительно опасно. Как раз в тех пятиэтажках, стоящих буквой «Г», обитали самые лютые бугры их части города. Совсем недавно самые лютые обитали в соседнем квартале, но их посадили в прошлом году: обчищали дачи. Не просто воровали, а били банки с соленьями, окна, ломали мебель в домиках, гадили на диваны, кровати. Непонятно даже зачем. Вынести что-нибудь ценное было, в общем-то, в порядке вещей, а разгром… Суд был показательный, в кинотеатре «Пионер». Учеников старших классов почти насильно водили на заседания – парни были из их же школы.

      На суде обвиняемых спрашивали: «Почему вы это делали? Почему уничтожали то, что люди создали своим трудом?» В голосе спрашивающих слышалось явное желание понять. Парни молчали. На последнем слове тоже не сказали ничего внятного. И прощения не просили, не клялись, что больше не будут. Рты мямлили что-то невнятное, а глаза блестели злобой.

      Их было шестеро. Пятерым дали от трех до пяти лет – у некоторых уже имелся условный срок, – а шестой отскочил: на момент совершения преступлений ему не исполнилось четырнадцати лет.

      Его стали чмырить взрослые парни – типа дружки твои сели, а ты на воле припухаешь, – и он не выдержал: взял и ткнул одного из наезжавших шилом. Пробил желудок. Его посадили…

      На фиг быть крутым, лучше по-тихому… За крутизну

Скачать книгу