LITMIR.BIZ

Скачать книгу

Маяковского… Даже на Шекспира руку поднял! Кошмар!

      Скажу откровенно: я всегда поражался чудовищному невежеству многих наших так называемых «знатоков языка» во всём, что касается жаргона уголовно-арестантского мира – того языка, который по старинке принято называть «блатной феней», а то и «блатной музыкой». Занюханные институтки с дипломами лингвистов и пескоструйщики, всю жизнь посвятившие изучению жанрового своеобразия поэмы «Дядя Стёпа», с истерическим визгом бьют в набат: родной язык засоряется жаргонными словечками! Ах, блатные песни! Ах, молодёжный сленг! Ах, что делают с великим и могучим!..

      Хуже всего то, что эта учёная шарашка понятия не имеет о явлении, которое она так лихо осуждает. В нашей филологии мы наблюдаем плоды большевистского «просвещения». На смену высокообразованным, чуждым ханжества и мещанского жеманства учёным-языковедам в лингвистику впёрлись в грязных сапогах холуи и хамы, «кухаркины дети». Вытеснив, расшлёпав и растоптав цвет нации, они нагадили в античные вазы, натянули на уши шапку Мономаха – и возомнили себя царями.

      Однако из грязи в князи вылезти, конечно, можно; вот только отмыться можно не всегда. Синдром мещанина во дворянстве – всячески открещиваться от своего прошлого, стремиться подражать тем, чьё место занял. Поэтому пролетарские лингвисты с самого начала заложили фундамент «борьбы за чистоту языка», выхолащивая из него всё то, что напоминало им об их прошлом.

      Эту черту замечательно подметил Владимир Маяковский. Вспомним его Пьера Скрипкина и Олега Баяна из комедии «Клоп»:

      «– Что я был в качестве простого трудящегося? Бочкин и – больше ничего!.. И вот я теперь Олег Баян, и я пользуюсь, как равноправный член общества, всеми благами культуры и могу выражаться, то есть нет – выражаться не могу, но могу разговаривать хотя бы как древние греки… И мне может вся страна отвечать, как какие-нибудь трубадуры:

      Для промывки вашей глотки,

      за изящество и негу

      хвост сельди и рюмку водки

      преподносим мы Олегу».

      Новослепленные «академики» учились не сморкаться в занавески, а также говорить, как трубадуры. А язык простонародный, живой, истинно русский – нередко грубый, солёный, заковыристый – гнали за порог: он намекал им на ту самую грязь, из которой они выползли в князи.

      Даже из произведений Пушкина вымарываются так называемые «нецензурные слова», выражения и целые стихотворения.

      А может, я сгущаю краски, говоря о синдроме «лингвистического быдла»? Может, и прежде научный мир был столь же стыдлив? Да нет; воровские языки изучал незабвенный Владимир Иванович Даль, и не только воровские, но также тайные языки ремесленников и торговцев, из которых русское арго позаимствовало немало слов и выражений. Бодуэн де Куртенэ пополнил словарь Даля обсценной (проще говоря, оскорбительной, в том числе матерной) лексикой; Д.С. Лихачёв, А.И.Солженицын, покойный Л.Н. Гумилёв и многие другие – с живейшим интересом относились и относятся к жаргону… Да и нельзя иначе, поскольку это – не столько речь отбросов общества, сколько – народная. Я, когда Даля читаю, ловлю себя на мысли, что изучаю «босяцкий» словарь.

      Почти половина так называемой «фени» – это великорусский, древнерусский, церковно-славянский язык. Это – бережно пронесённые через века жемчужины русской речи. Правда, они – немного в навозе. Тут ничего не поделаешь. Отчистим. Такая чистка идёт уже давно. Блатной жаргон отвоёвывает позиции в высокой поэзии. Можно назвать Владимира Высоцкого, Александра Галича, Юза Алешковского. А что вы скажете о таком факте: два бывших русских «сидельца» – Александр Солженицын и Иосиф Бродский – получили Нобелевскую премию? Причём за произведения, насыщенные уголовно-арестантской лексикой. А между тем Бродский является признанным поэтом-интеллектуалом. И вот вам несколько цитат из его стихов:

      …Ни резвого свинца, ни обнажённых лезвий,

      как собственной родни, глаз больше не бздюме.

      ***

      «Раз чучмек, то верит в Будду».

      «Сукой будешь?» «Сукой буду!»

      ***

      Я пил из этого фонтана

      В ущелье Рима.

      Теперь, не замочив кафтана,

      Канаю мимо.

      ***

      Когда мне вышли от закона вилы,

      …я вашим прорицаньем был согрет.

      ***

      Маршал! Проглотит алчная Лета

      эти слова и твои прохаря.

      Всё же прими их – жалкая лепта

      Родину спасшему, вслух говоря.

      Язык босяков влияет на язык литературный и находит в нём достойное место. Помешать этому процессу не в силах никто. В цивилизованных странах жаргон внимательно изучается, ему посвящены десятки словарей, сотни работ. Искусственное изъятие арго и сленга из языка – это маразм, оно объективно ведёт к обеднению литературы и скудоумию нации. Так считают многие зарубежные филологи, например, Эрик Партридж, автор громадного «Словаря сленга и нетрадиционного английского языка».

      Да

Скачать книгу